Евпраксии вульф. Евпраксия Николаевна Вревская (Вульф)

Пушкин был близко знаком почти со всем родом Вульфов. В их имениях он находил душевный прием и покой. Многим из них он посвятил стихи, увековечив их имена в истории России.

Евпраксия Николаевна Вульф (Зизи, Зина, 1809 – 1883) – младшая сестра Алексея и Анны Вульф.

Вертясь среди гостей Тригорского, Евпраксия была объектом всеобщего внимания и позволяла себе дерзкие выходки по отношению к друзьям брата. Легкие стихи, которые посвящали ей Пушкин и Языков, она могла тут же уничтожить на глазах авторов. В своем полушутливом стихотворении отметил это:

Вот, Зина, вам совет: играйте,
Из роз веселых заплетайте
Себе торжественный венец -
И впредь у нас не разрывайте
Ни мадригалов, ни сердец.

Уже в подростковом возрасте Зизи отличалась стройной фигурой и осиной талией.
В ноябре 1824 года Пушкин писал брату: «... на днях я мерился поясом с Евпраксией, и тальи наши нашлись одинаковы. След.(овательно) из двух одно: или я имею талью 15-летней девушки, или она талью 25-летнего мужчины. Евпраксия дуется и очень мила...».

Когда в доме Осиповых собирались гости брата Алексея, Зизи готовила им хмельной напиток жженку, утоляющий жажду и поднимающий настроение. Нередко она исполняла на рояле классическую музыку. Пушкин даже подарил ей ноты с произведениями Россини.

В 1825 году он записал в альбом Евпраксии стихи глубокомысленного содержания:

Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.

Музыка, стихи, хмельной напиток и шумные беседы создавали атмосферу бесконечной радости и веселья.

Одно время А. С. Пушкин был влюблён в девятнадцатилетнюю Евпраксию Николаевну.
Более близкие отношения между Пушкиным и Евпраксией сложились позднее, когда поэт бывал наездами в Михайловском или в Тверских имениях Вульфов.

В пятой главе романа она под своим домашним именем «Зизи» была упомянута поэтом:

За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобно талии твоей,
Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал.

В 1831 году Евпраксия вышла замуж за барона Бориса Александровича Вревского (1805 – 1888), отставного офицера лейб-гвардии Измайловского полка.

Поэт передал свои поздравления через мать. В письме от 29.06.1831 г.Осиповой
он пишет: "...сударыня я поздравляю вас письменно и желаю м-ль Евпраксии всего доступного на земле счастья, которого столь достойно такое благородное и нежное существо".

Пушкин и Евпраксия до самой смерти поэта оставались в дружеских отношениях.
Поэт подарил ей полное издание «Евгения Онегина» . В «литературоведческих кругах» полагают, что Евпраксия Николаевна являлась прообразом героини романа «Евгений Онегин» - Татьяны Лариной.

Наталья Николаевна ревновала мужа к Евпраксии Вульф. Защищая честь сестры Анна Вульф писала жене Пушкина: Как вздумалось вам ревновать мою сестру, дорогой мой друг? Если бы даже муж ваш действительно любил сестру, как вам угодно непременно думать,- настоящая минута не смывает ли прошлое, которое теперь становится тенью".

Известно, что именно ей Пушкин рассказал о своей предстоящей дуэли с Жоржем Дантесом и поделился с ней мыслью о желании умереть. Она уговаривала Пушкина не затевать опасной дуэли и напоминала о детях, их судьбе в случае его гибели. Но поэт был упрям: "Ничего,- раздражительно отвечал он,- император, которому известно все мое дело, обещал мне взять их под свое покровительство.

После гибели Пушкина муж Евпраксии, барон Вревский, писал сестре поэта:

"Евпраксия была с Александром Сергеевичем все последние дни его жизни. Она находит, что он счастлив, что избавлен тех душевных страданий, которые так ужасно его мучили последнее время его существования".

В августе 1849 года Е. К. Воронцова и Наталья Николаевна, уже Ланская, были в гостях у Лавалей, и, по свидетельству очевидцев, долго беседовали, сидя в стороне от всех (Воронцовой тогда было 57 лет, а Натали - 37).

П. И. Бартенев писал: «Воронцова до конца своей долгой жизни сохраняла о Пушкине теплое воспоминание и ежедневно читала его сочинения. Когда зрение совсем ей изменило, она приказывала читать их себе вслух, и притом все подряд, так что когда кончались все тома, чтение возобновлялось с первого».

9 августа 1824 года после десятидневной непрерывной скачки из Одессы, миновав Киев, в который ему было запрещено заезжать, Александр Сергеевич Пушкин прибыл на новое место ссылки - в село Михайловское Псковской губернии.

Здесь его встречала вся семья: отец, мать, сестра Ольга и брат Лев. В ноябре родители уехали. Для творчества поэта этот период оказался чрезвычайно благоприятным: он написал «Подражания Корану», «Цыганы», «Борис Годунов», «Граф Нулин», продолжил «Евгения Онегина». Пушкин попытался выехать в Дерпт (теперь Тарту в Эстонии) за границу, «для лечения аневризма», но это ему не разрешили, предложив лечиться в Пскове.

Длительное время Пушкин жил воспоминаниями о юге, скучал и тосковал, но постепенно близко сошелся с жившим в Тригорском многочисленным семейством Осиповых-Вульф.

Друзья не забывали поэта: в Михайловское приезжали И. И. Пущин и А. А. Дельвиг, в соседнее Тригорское - Н. М. Языков, с другими шла оживленная переписка. Узнав о восстании декабристов, Пушкин просмотрел все свои бумаги и сжег многие письма и рукописи: все, что могло скомпрометировать его и декабристов. Но его не тронули.

Александра Ивановна Беклешова (1808–1864) - падчерица П. А. Осиповой, дочь ее второго мужа, жена (с 1833) псковского полицмейстера подполковника П. Н. Беклешова.

Воспитывалась Александра в Тригорском в семейном кругу и отличалась, по словам ее сестры Евпраксии, «воображением и пылкостью чувств».

Чувство поэта к ней не было ни продолжительным, ни глубоким. Это было лишь желание «молодой страсти, кипевшей в нем без устали». Он любовался ее грациозностью, тонким изяществом, любил слушать, как она исполняла Моцарта и Россини. Эта прекрасная музыкантша восхитила своим умением и другого поэта - Н. М. Языкова, который гостил у Осиповых летом 1826 года.

В письме от 16 октября 1829 года Алексею Вульфу Пушкин писал: «Александра Ивановна заняла свое воображение отчасти талией и задней частию Кусовникова, отчасти бакенбардами и картавым выговором Юргенева» [Кусовников А. М. - полковник; Юргенев А. Т. - тверской помещик].

Жизнь Александры сложилась трудно, что усугубилось длительной любовной связью со сводным братом Алексеем Вульфом. Выйдя замуж, она оказалась очень несчастлива.

Сохранилось одно письмо Пушкина к Беклешовой от сентября 1835 года из Тригорского в Псков: «Мой ангел, как мне жаль, что я Вас уже не застал, и как обрадовала меня Евпраксия Николаевна, сказав, что Вы опять собираетесь приехать в наши края! Приезжайте, ради бога; хоть к 23-му. У меня для Вас три короба признаний, объяснений и всякой всячины. Можно будет, на досуге, и влюбиться… Целую Ваши ручки. А. П.».

Поэт посвятил Александре Беклешовой стихотворение «Признание» (1826), которое М. И. Глинка положил на музыку.

А. И. Беклешова впоследствии занялась музыкой профессионально, став в 1863 году преподавателем музыки в Псковском Мариинском училище.

Евпраксия Николаевна Вревская (1809–1883) - дочь П. А. Осиповой от ее первого брака с Н. И. Вульфом, жена (с 1831) барона Б. А. Вревского. В детстве и юности она была душою общества. Обладая веселым, беззаботным нравом, она любила изображать из себя «хозяйку пиров» и лично разливала по чашам серебряным ковшиком жженку (коктейль из зажженного рома и вина с сахаром, иногда с пряностями и фруктами). Дочь Евпраксии в 1908 году подарила этот ковшик Пушкинскому Дому. Ее сестра Анна вспоминала: «Пушкин, ее всегдашний и пламенный обожатель, любил, чтобы она заваривала жженку».

Евпраксия с удовольствием играла на старинном роялино Тишнера, который сохранялся в тригорском доме вплоть до 1918 года, чаше всего музыку Россини (лучше нее играла лишь Александра Ивановна Беклешова).

С Пушкиным Евпраксия многократно встречалась в Михайловском, Малинниках и Петербурге. Поэт называл ее Зина, Зизи. Их изначально бурные любовно-игривые отношения со временем переросли в спокойную и добрую дружбу. Через несколько месяцев после женитьбы Пушкина она тоже вышла замуж и переехала в имение Голубово в 18 верстах от Тригорского. Муж ее был близким другом Льва Пушкина. Узнав об этом браке, Пушкин писал ее матери:

«…Желаю Евпраксии всего того счастья, какое только возможно на земле и которого так достойно существо столь благородное и нежное». В замужестве она родила 11 детей.

В 1835 году Евпраксия Вревская приезжала в Петербург и останавливалась у родителей Пушкина. Поэт бывал и у нее в Голубово, причем в последний раз - после похорон своей матери. Тогда он писал из Голубова Н. М. Языкову (14 апреля 1836 года): «…Поклон вам… от Евпраксии Николаевны, некогда полувоздушной девы, ныне дебелой жены, в пятый раз уже брюхатой, и у которой я в гостях…»

В последний раз с Пушкиным она виделась 26 января 1837 года в Петербурге у родственников мужа. Он сообщил ей о предстоящей дуэли с Дантесом и о всех предшествующих обстоятельствах, «открыл ей все свое сердце», но Евпраксия Вревская «не умела или не смогла помешать» гибели поэта.

Доподлинно неизвестно, какие подробности отношений своей жены с Дантесом сообщил ей при этой, практически предсмертной встрече, Пушкин, но с этого момента ее до этого теплые отношения с Натальей Николаевной были испорчены. Об этом разговоре она впоследствии предпочла никому ничего не рассказывать. Лишь однажды в мае 1841 года, узнав о том, что вдова поэта собралась посетить его могилу, Вревская записала в своем дневнике: «Тут жена не очень приятную играет ролю во всяком случае. Она просит у Маменьки позволения приехать отдать последний долг бедному Пуш. - так она его называет. Какова?»

Смерть Пушкина становится для Евпраксии Вревской личной трагедией. 30 января 1837 года, на следующий день после этого печального события, она писала мужу: «Я больше не могу оставаться в этом городе… Бедный Пушкин… Вчера в 2 часа пополудни он скончался. Я никак не опомнюсь…»

Вся дальнейшая жизнь семейства Вульф-Осиповых-Вревских была связана с памятью о Пушкине. Среди прочих книг Пушкина у Евпраксии хранились: издание 4-й и 5-й глав «Евгения Онегина» с надписью: «Евпраксии Николаевне Вульф от автора. Твоя от твоих. 22.2.1828 г.» и первый полный «Евгений Онегин» 1833 года с надписью автора: «Баронессе Евпраксии Николаевне Вревской. 22 сентября 1835. Михайловское».

Кроме того, у нее имелся еще парижский сборник «Народные баллады и песни» 1825 года, подаренный ей Пушкиным с надписью: «Любезный подарок от г-на Пушкина, заметного молодого писателя». В ее альбом Пушкин записал стихотворения «Если жизнь тебя обманет…» и «К Зине» (оба - 1826). Хотя Пушкин написал ей немало писем, но ни одно из них не сохранилось: умирая, она попросила дочь их сжечь, и та выполнила волю матери.

Анна Ивановна Вульф (1799–1835) - дочь тверского помещика И. И. Вульфа, племянница первого мужа П. А. Осиповой.

Анна Вульф была умной, образованной и обаятельной девушкой. Пушкин впервые встретился с ней в Тригорском у ее тети П. А. Осиповой, когда ей было, как и Пушкину, 18 лет. В марте 1825 года он признавался брату Льву в этом своем увлечении (он звал ее Нетти): «Я влюбился и миртильничаю». Вскоре у них началась нежная переписка; Анна Ивановна отвечала ему взаимностью. В 1826–1833 годах они постоянно встречались во время приездов поэта в Тверскую губернию.

Евпраксия Николаевна Вревская (урождённая Вульф) родилась 12 октября (25 октября) 1809 года в имении своей матери в Тригорском Опочецкого уезда Псковской губернии в семье тверского дворянина, отставного коллежского асессора Николая Ивановича Вульфа (1771-1813) и Прасковьи Александровны (урождённая Вындомская) (1781-1859),.

7 июля 1831 года она вышла замуж за барона Бориса Александровича Вревского - отставного офицера лейб-гвардии Измайловского полка и переехала на жительство в имение мужа Голубово. 31 мая 1834 года у неё родился сын Александр - в будущем ставший генерал-губернатором Туркестанского края и командующим войсками Туркестанского военного округа.

Дружба с Пушкиным

Евпраксия Николаевна с раннего возраста была близко знакома с А. С. Пушкиным, который являлся соседом по их имению (проживал в имении Михайловское) и был близким другом семьи её родителей. Одно время А. С. Пушкин был влюблён в девятнадцатилетнюю Евпраксию Николаевну.

Она под своим домашним именем «Зизи» была упомянута поэтом в пятой главе романа «Евгений Онегин»:

В «литературоведческих кругах» есть мнение, что Евпраксия Николаевна являлась прообразом героини романа «Евгений Онегин» - Татьяны Лариной.

Известно, что именно ей А. С. Пушкин рассказал о своей предстоящей дуэли с Жоржем Дантесом. А. И. Тургенев говорил, что вдова Пушкина упрекала Вревскую «в том, что, зная об этом, она её не предупредила».

Евпраксия Николаевна умерла «от чахотки» 22 марта 1883 года в селе Голубово Островского уезда Псковской губернии и похоронена на погосте Врев. Перед смертью, несмотря на мольбы дочери, Евпраксия Николаевна сожгла все письма Пушкина, адресованные ей.

Евпраксия Николаевна Вревская

Е.Н. Вревская. Портрет работы А.А.Багаева. 1841.

Вревская Евпраксия Николаевна (1809-1883), баронесса, рожденная Вульф, дочь П. А. Осиповой (от первого брака), соседки и друга Пушкина из Тригорского. Знакомство с ней началось у поэта в его приезд в Михайловское после окончания Лицея (лето 1817), а в годы ссылки туда Пушкина (1824-1826) переросло в дружбу. Это была та самая юная девушка, почти девочка, с которой Пушкин в минуту веселья мерялся талиями - чья уже, та самая «веселая затейница игр и Геба полуночных пирушек», которая угощала трех друзей - Пушкина, Алексея Вульфа (ее брат) и Николая Языкова - сваренной ею хмельной жженкой; та самая Зизи или Зина, как звали ее домашние, которую Пушкин обессмертил, посвятив ей несколько шутливых строк в «Евгении Онегине»:

Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал!

(Глава V, строфа XXXII)

Дружеские, доверительные чувства поэта к Е. Н. Вревской не ослабевали до конца его жизни. Именно ей одной он рассказал о предстоящей на следующий день дуэли, но она не умела или не могла ее предотвратить.

Использованы материалы кн.: Пушкин А.С. Сочинения в 5 т. М., ИД Синергия, 1999.

Вревская Евпраксия Николаевна (1809-1883). Дочь П. А. Осиповой от ее первого брака с Н. И. Вульфом, умная, веселая и рассудительная девушка. Познакомился с ней Пушкин летом 1817 года и подружился в свой следующий приезд в августе 1824 года. На его глазах из восьмилетнего подростка Евпраксия стала привлекательной девушкой. «Евпраксия Николаевна (в семействе ее просто звали «Зина»),- писал биограф Пушкина П. В. Анненков со слов близко знавших ее,- была душой веселого общества, собиравшегося по временам в Тригорском: она играла пред ними арии Россини, мастерски варила жженку и являлась первая во всех предприятиях по части удовольствий». Шутливо-влюбленное отношение Пушкина к семнадцатилетней девушке отразилось в посвященном ей стихотворении:

Вот, Зина, вам совет: играйте,
Из роз веселых заплетайте
Себе торжественный венец
И впредь у нас не разрывайте
Ни мадригалов, ни сердец.

В феврале 1828 года Пушкин прислал Евпраксии только что вышедшие четвертую и пятую главы «Евгения Онегина» с дарственной надписью. В XXXII строфе пятой главы ей посвящены стихи: 

Цимлянское несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобно талии твоей,
Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Аюбви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал!

Они встречались во время приездов Пушкина в Михайловское и Малинники (1827, 1829, 1830, 1835, 1836) и в Петербурге (1835, 1837). В сентябре 1835 и в апреле 1836 года поэт был желанным гостем Евпраксии и ее мужа Б. А. Вревского. В их имении Голубово (верст двадцать от Михайловского) поэт помогал устраивать парк, сажал деревья, рыл с ними пруд. Вревской он подарил полное издание «Евгения Онегина».

В январе 1837 года Вревская гостила у сестры в Петербурге и, по свидетельству ее мужа, общалась с поэтом «все последние дни его жизни».

За несколько дней до трагической дуэли он сообщил ей о предстоящем поединке с Дантесом, но Вревская «не умела или не могла помешать».

Переписка Пушкина с Вревской, к сожалению, не сохранилась. По семейным преданиям, Евпраксия Николаевна перед своей смертью завещала дочери предать сожжению «пачку писем Пушкина». 

Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 161-162.

Далее читайте:

Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837) поэт.

Вульф Алексей Николаевич (1805-1881), брат.

Вульф Анна Николаевна (1799-1857), сестра.

Вульф Анна Ивановна (Netty) (18??-1835), двоюродная сестра.

Евпраксия Николаевна Вульф (Вревская) (1809-1883)

Евпраксия Николаевна ВульфХудожник А.Арефов-Багаев, 1841 год. 1825 Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет. Сердце в будущем живет; Настоящее уныло: Все мгновенно, все пройдет; Что пройдет, то будет мило. 1826 К Е.Н.Вульф **** Вот, Зина, вам совет: играйте, Из роз веселых заплетайте Себе торжественный венец - И впредь у нас не разрывайте Ни мадригалов, ни сердец. Из романа "Евгений Онегин" ****Да вот в бутылке засмоленной Между жарким и блан-манже, Цимлянское несут уже; За ним строй рюмок узких, длинных, Подобных талии твоей, Зизи, кристалл души моей, Предмет стихов моих невинных, Любви приманчивый фиал, Ты, от кого я пьян бывал! (гл. 5. XXXII) *****Дом Прасковьи Александровны Осиповой в Тригорском, художник Борис Щербаков***Евпраксии Вульф, дочери Прасковьи Александровны Осиповой, было пятнадцать лет, когда Пушкин появился в Тригорском и очаровал все местное женское общество. В ту пору она еще явно не была допущена к развлечениям взрослой молодежи, Пушкин предпочитал проводить время с Анной Вульф и Алиной Осиповой, а к Зизи относился как к ребенку. Это тогда он померился с ней талиями, сделав вывод, что или у Евпраксии талия двадцатипятилетнего мужчины, или у него талия пятнадцатилетней девушки. Прасковья Александровна дочерей своих держала в большой строгости, и от Зизи скорее всего не отходила нянька. Прасковья Александровна Осипова (по первому мужу Вульф, урожденная Вындомская)**** Но время летит быстро. В 1825 году, когда Пушкин кружил голову Анне Николаевне, увивался за Анной Керн и заодно шептал нежности Нетти Вульф, Евпраксия, разумеется, в этой всеобщей игре была не на главных ролях. Может быть, она иногда дулась на всех, не получая должного внимания, и адресованные ей поэтом строки - ****Сердце в будущем живет; Настоящее уныло: Все мгновенно, все пройдет; Что пройдет, то будет мило *** - это скорее совет всезнающего взрослого ребенку, чем любовное признание. А́нна Никола́евна Вульф Анна Петровна КернАнна Ивановна Вульф (Нетти) ****Но к 1826 году она из подростка превратилась в очаровательную девушку, которую поэт не замечать уже не мог. Прасковья Александровна, вероятно, первая уловила возникшую взаимную симпатию Пушкина и юной Евпраксии. Л. Краваль высказала предположение, что любящая мать в 1826 году специально отправила свою старшую дочь Анну (не имевшую никаких надежд) погостить к тверским кузинам на всю весну и лето, чтобы дать шанс Евпраксии, которая могла бы составить счастье поэта. Евпраксия Николаевна Вульф**** Позже, вспоминая о юной Евпраксии, Пушкин назвал ее "полувоздушной девой ". В "Онегине" он воспел ее тонкую, в рюмочку, талию. Она была удивительно женственна, отличалась лебединой плавностью движений и походки, при этом, в противоположность своей серьезной и мечтательной сестре, была кокетлива и шаловлива. Летом 1826 года она царила в Тригорском. Приехавший погостить поэт Н. Языков с восторгом воспевал ее красоту: ***Я верно, живо помню вас, И взгляд радушный и огнистый Победоносных ваших глаз, И ваши кудри золотисты На пышных склонах белых плеч, И вашу сладостную речь, И ваше сладостное пенье, Там, у окна, в виду пруда... ***Художник Надежда Щебуняева****По вечерам именно Евпраксия варила для всей компании жженку с ковшике с длинной серебряной ручкой. Для нее Пушкин заказывал брату Льву в Петербург ром. ****Какой огонь нам в душу лили Стаканы жженки ромовой! Ее вы сами сочиняли: Сладка она была, хмельна; Ее вы сами разливали, - И горячо пилась она!.. .***Художник Надежда Щебуняева*** Пушкин, как говорил Алексей Вульф, был "всегдашним и пламенным обожателем" Евпраксии. Пятая глава "Онегина " писалась именно в это лето, и пушкинский стих - "ты, от кого я пьян бывал " - можно понимать двояко: это и про жженку и про любовь. В 1828 году поэт послал ей 4-ю и 5-ю главы "Онегина с многозначительной надписью: "Твоя от твоих" . В центре этих глав - печальная история Татьяны: ее объяснение с Онегиным, когда она выслушивает его отповедь, ее страшный святочный сон и печальное празднование именин (именины Евпраксии в семье Вульфов праздновали 12 января - в день Татьяны и преподобной Евпраксии Тавениской), когда Татьяна едва осмеливается взглянуть на своего избранника, помня, как он "проповедовал" : **** Но я не создан для блаженства: Ему чужда душа моя; Напрасны ваши совершенства: Их вовсе недостоин я. Поверьте (совесть в том порукой), Супружество нам будет мукой.** ****Художник Надежда Щебуняева*** Может быть, в этом и разгадка и "твоя" - значит "про тебя"? Об отношениях Пушкина с Евпраксией мы знаем чрезвычайно мало. Не осталось писем. Это не означает, что переписки вообще не было. Ее дочь признавалась, что по воле матери всю переписку сестер Вульф с Пушкиным уничтожила. Не осталось прямых свидетельств - лишь отдельные догадки, мелкие детали, дающие повод исследователям для фантазий и интерпретаций. Л. Краваль, например, считает, что Пушкин уступил дорогу И. Великопольскому, одному из своих приятелей и соседу Вульфов, который мог иметь матримониальные виды на Евпраксию Вульф. Но эта гипотеза никакими фактами, кроме толкования отдельных рисунков Пушкина, не подтверждается; к тому же она не вполне убедительна и в психологическом смысле. Если бы Пушкин действительно добивался руки Евпраксии Вульф, это не могло бы оказаться для него препятствием. Но, увы, до 1830 года он сватался или почти сватался несколько раз и - ни разу к ней. Что его удерживало? Кто знает... Любые догадки останутся в сфере предположений. Может быть, ему было трудно после всего породниться с семьей Прасковьи Александровны. А может быть, все изменил 1826 год - год его освобождения, когда он неожиданно вырвался в свободное плавание. И, наконец, был ли он влюблен так, чтобы принять бесповоротное решение? Б.Г. Биргер. Пушкин в Тригорском*** Какое-то подобие романа у Евпраксии с Пушкиным завязалось не ранее чем в 1828 году. Осенью этого года Пушкин гостил в Малинниках, и Алексею Вульфу показалось, что в его сестре что-то переменилось: "У нее было расслабление во всех движениях, которое ее почитатели назвали бы прелестной томностью, - мне это показалось похожим на положение Лизы, на страдание от не совсем счастливой любви, в чем, я, кажется, не ошибся" . Лизой, о которой упоминает Вульф, была его кузина Лиза Полторацкая, на которой он оттачивал технику обольщения. Без труда Вульф догадался и о виновнике страданий - неотразимом "Мефистофеле ", т. е. Пушкине. Вечер в Тригорском,Альбина Акритас/****В январе 1829 года Пушкин вновь посетил тверские имения Вульфов, и здесь важны воспоминания Е. Е. Синицыной, дочери священника из Берново, об одном из провинциальных обедов, на котором она встретилась с Пушкиным и Евпраксией Вульф: "Когда вслед за этим мы пошли к обеду, Александр Сергеевич предложил одну руку мне, а другую дочери Прасковьи Александровны, Евпраксии Николаевне, бывшей в одних летах со мной; так и отвел нас к столу. За столом он сел между нами и угощал с одинаковой ласковостью как меня, так и ее. Когда вечером начались танцы, то он стал танцевать с нами по очереди, - протанцует с ней, потом со мной и т. д. Осипова рассердилась и уехала. Евпраксия Николаевна почему-то в этот день ходила с заплаканными глазами. Может быть, и потому, что Александр Сергеевич вынес портрет какой-то женщины и восхвалял ее за красоту, все рассматривали его и хвалили. Может быть, и это тронуло ее, - она на него все глаза проглядела" . Вечер в Тригорском,художник Евгений Комаричев****Этот рассказ нуждается в пояснениях. Во-первых, Е. Е. Синицына сообщает, что в этот свой приезд Пушкин постоянно вертелся вокруг Катеньки Вельяшевой. Во-вторых, на глазах присутствующих разыгралась во время обеда возмутившая Прасковью Александровну сцена. Юная Е. Е. Синицына так непосредственно обрадовалась поданному на стол клюквенному киселю, что Пушкин, умилившись, попросил разрешения поцеловать ее, что и сделал. Прасковья Александровна тут же стала ворчать, что принимают наравне с ее дочерьми какую-то поповну. Но, как явствует из дальнейшего рассказа, Пушкин демонстративно уравнял в правах "поповну " и Евпраксию Николаевну, усадив их рядом с собой. Вполне понятно, почему уехала в гневе Прасковья Александровна, и почему у Евпраксии на глаза набегали слезы. Поэту словно хотелось подчеркнуть, что прав на него пока никто не имеет. А может быть, всему этому предшествовала какая-то ссора? Пушкин в гостях у семейства Осиповых-Вульф в Тригорском. Художник Белюкин Дмитрий Анатольевич ***1 мая 1829 года Пушкин сделал предложение Наталье Гончаровой и уехал на Кавказ. Но осенью этого года он вдруг по пути в Петербург свернул в Малинники, где состоялась, может быть, его последняя встреча с Евпраксией перед женитьбой. Поводом для столь неожиданного появления был скорее всего день рождения Евпраксии Николаевны (12 октября). Пушкин приехал в начале октября и застал в доме одну Анну Николаевну, потому что его не ждали и Евпраксия с матерью и со своей сводной сестрой отправились в Старицу. Но, вероятно, через несколько дней путешественницы вернулись, и с этим эпизодом Л. Краваль связывает строки стихотворения "Зима. Что делать нам в деревне?. ..", написанного в ноябре 1829 года: ****Но если под вечер в печальное селенье, Когда за шашками сижу я в уголке, Приедет издали в кибитке иль возке Нежданная семья: старушка, две девицы (Две белокурые, две стройные сестрицы) Как оживляется глухая сторона! Как жизнь, о Боже мой, становится полна! Сначала косвенно-внимательные взоры, Потом слов несколько, потом и разговоры, А там и дружный смех, и песни вечерком, И вальсы резвые, и шепот за столом, И взоры томные, и ветреные речи, На узкой лестнице замедленные встречи; И дева в сумерки выходит на крыльцо: Открыта шея, грудь, и вьюга ей в лицо! Но бури севера не вредны русской розе. Как жарко поцелуй пылает на морозе! Как дева русская свежа в пыли снегов! ****Художник Надежда Щебуняева***Действительно, во всех своих деталях эти строки вписаны в биографический контекст. И "русской розой " поэт мог назвать ту, которой когда-то пожелал сплести торжественный венец из "веселых роз ". После этого Пушкин и Евпраксия Вульф расстались надолго. В 1830 году поэт был занят предсвадебными хлопотами и осень провел в Болдине. 18 февраля 1831 года состоялась его свадьба. Венчание. Рис. В. Чернышев***Евпраксия Николаевна обо всем этом не знать не могла и тоже приняла решение.Об ухаживании за нею барона Вревского в семье говорили с лета 1830 года. Но, по-видимому, Евпраксия решилась на этот брак не сразу и не легко. Ее даже терзали дурные предчувствия, а главное, наверное, горькие воспоминания о несбывшемся. Поразительно, что в одном из ее предсвадебных писем брату, с которым она всегда была откровенна, звучат, в неожиданном контексте, посвященные ей пушкинские строки: "Теперь ты можешь наверное приехать в сентябре и вероятно найдешь меня замужем, потому что Борис торопит маменьку и никак долее июля не хочет ждать свадьбы. Маменька хлопочет. Бедная! Ей хотелось бы все мое приданое прежде приготовить, но это будет теперь невозможно. Мне досадно, что моя свадьба ей так много хлопот наделает: я бы желала, чтоб все эти приготовления делали удовольствие, а не огорчали бы ее. Это дурное предвестие моему супружеству! Видно мне не суждено знать, что такое земное счастие... Теперь я прощаюсь с приятными воспоминаниями и верю Пушкину, что все, что пройдет, то будет мило, - теперь я привыкла немного слушать, когда назначают день моей свадьбы, а прежде мне так было грустно об ней слышать, что я насилу могла скрывать свои чувства" . Очевидно, что "полувоздушая дева" Евпраксия совсем не была влюблена в своего будущего супруга и даже совершала над собой некоторое насилие, повинуясь судьбе. Алексей Николаевич ВульфС акварели А. И. Григорьева, 1828 г.***8 июля 1831 года она вышла замуж за барона Бориса Александровича Вревского, своего тригорского соседа, владельца имения Голубово, в котором и поселились после свадьбы супруги. Борис Александрович Вревский - побочный сын князя Александра Борисовича Куракина, родился в 1805 году в Париже. Его отец дал ему фамилию по названию родового села Вревское Псковской губернии. Титул барона Борис Александрович Вревский получил от австрийского императора, благодаря хлопотам своего отца.Герб баронов ВревскихПортрет князя Александра Борисовича КуракинаВладимир Лукич Боровиковский*** Брак оказался неожиданно счастливым, и Евпраксия обрела душевный покой. Невестой она находила в своему муже один главный недостаток: он, с ее точки зрения, был нетерпелив, как избалованный ребенок, т. е. по существу упрям. Но этот житейский порок искупался порядочностью, умом, известной душевной тонкостью, так что и Пушкин впоследствии относился к Борису Вревскому с искренним дружеским расположением и с удовольствием гостил в имении супругов. Это означало и то, что барон Вревский был достаточно умен и тактичен, чтобы не ревновать свою жену к поэту. В мае 1832 году у Пушкина родилась дочь Маша, а у Евпраксии сын Саша (которого она, к несчастью, потеряла в следующем году). В 1833 году у Пушкина родился сын Саша, а у Евпраксии - дочь Маша (в начале июня). С тех пор они с Натальей Николаевной шли, что называется, в ногу. Худ.Дмитрий Белюкин***Впервые Пушкин увиделся с Евпраксией, уже баронессой Вревской, в начале 1835 года, когда она приехала вместе с матерью и сестрой в Петербург и остановилась у родителей поэта. Евпраксия, как всегда, была беременна (у нее родилось 11 детей). Она писала мужу, что поэт растерялся, увидев ее. Правда, он тут же объяснил причину своего замешательства: "Поэт находит, что я нисколько не изменилась фигурою, и что, несмотря на мою беременность, он меня любит всегда. Он меня спросил, примем ли мы его, если он приедет в Голубово; я ему ответила, что очень на него сердита: какого он об нас мнения, если задает мне подобный вопрос!. ." . Нет сомнения, что Евпраксия Николаевна не скрывала от своего мужа, что Пушкин был в нее когда-то влюблен, справедливо полагая, что ревновать к прошлому бессмысленно, скорее есть повод им гордиться. Во всяком случае она всегда писала ему о своих встречах и разговорах с поэтом вполне откровенно. Пушкин, в свою очередь, оценил это доверие и относился к барону Б. Вревскому с явной симпатией.Худ.Дмитрий БелюкинХуд.Дмитрий Белюкин****Не исключено, что это приглашение тоже повлияло на его решение отправиться, наконец, осенью 1835 года на Псковщину. Поэт остановился у себя в Михайловском, где ему нанес визит барон Б. Вревский, а потом несколько раз был в Голубово. Он, по преданию, принял самое непосредственное участие в планировании и устройстве голубовского парка, помогал рыть пруд, рассаживал деревья и цветы. От Евпраксии он узнал, что она опять беременна, и не удержался от улыбки: "Как это смешно!" Смысл этой странной, на первый взгляд, реплики состоит в том, что дети у Пушкиных и Вревских рождались каждый год и примерно в один и тот же срок. Евпраксия заявила в ответ, что по его возвращении то же будет и с его женой - и не ошиблась. Худ.Дмитрий Белюкин*** Впрочем, Наталью Николаевну Евпраксия открыто недолюбливала. Информация о семейной жизни Пушкина к ней приходила из Петербурга регулярно, и она не могла удержаться от колкостей в адрес бальной красавицы, с каждым годом хорошеющей. Сама она, к сожалению, свою талию-рюмочку, воспетую Пушкиным, утратила. В 1836 году, побывав в Голубово после похорон матери, Пушкин писал Н. Языкову: "Поклон Вам от холмов Михайловского, от сеней Тригорского, от волн голубой Сороти, от Евпраксии Николаевны, некогда полувоздушной девы, ныне дебелой жены, в пятый раз уже брюхатой. .." (XVI, 104). Он собирался приехать к Евпраксии Николаевне и осенью 1836 года, но, по вполне понятным причинам, не смог. Но Вревские его ждали и как-то даже совершили прогулку в Михайловское, с грустью отметив, что на всем имении лежит печать запустения... Наталья Николаевна и Александр Сергеевич,Михаил Шаньков**** Вероятно, в эти последние годы Пушкин открыл для себя новую Евпраксию Николаевну, и это только укрепило их взаимную дружескую привязанность. Она не случайно оказалась ему ближе, чем кто-либо другой из семейства Вульфов, потому что только ей незадолго до дуэли Пушкин доверил свои тайные муки. Несмотря на постоянные труды материнства, Евпраксия Николаевна вовсе не склонна была замыкаться исключительно в домашних хлопотах. Скорее наоборот. Петербургские родственники ее мужа, в особенности барон Павел Александрович Вревский, занимавший в столице довольно высокое положение, постоянно передавали в Голубово все литературные новинки. "Что до меня, - писала дочери Надежда Осиповна Пушкина в 1834 году, - то барон Вревский доставляет нам все новинки. Его братья посылают их Эфрозине (франц. произношение имени Евпраксии. - Н. З.), которая так образовалась, что ты ее и не узнаешь. - Она очень хорошо говорит по-французски, так же пишет и много читает. Это превосходный человек, как и Аннет, я бесконечно люблю их обеих . Павел Александрович Вревский и Мария Сергеевна Ланская****Евпраксия Николаевна Вревская в очередной раз приехала в Петербург 16 января 1837 года, за десять дней до роковой дуэли. Она остановилась в доме брата своего мужа, Степана Александровича Вревского, на Васильевском острове. Пушкин явился к ней, как только узнал о ее приезде, что ее очень тронуло. Разговор шел в основном о судьбе Михайловского, которое волновало всех соседей Пушкина. Евпраксия Николаевна, понимая, что поэт сам не сможет выкупить имения, решила вместе с мужем в случае необходимости купить Михайловское.Наталия Егорова "Михайловское"****Поэт рассчитывал оставить за собой дом и усадьбу и заранее горячо благодарил своих друзей. В этот момент Евпраксия Николаевна уже знала о полученном им дипломе рогоносца, о скандальной женитьбе Дантеса (все эти новости сообщала ей из Петербурга Анна Вульф), но, естественно, никаких вопросов не задавала. 22 января Пушкин вновь навестил Евпраксию Вревскую и обещал появиться 25 января, чтобы проводить ее в Эрмитаж. За эти несколько дней ситуация стала катастрофической, о чем баронесса Вревская, естественно, не ведала. Худ.Дмитрий Белюкин*** В назначенный день, 25 января, Пушкин с утра сочинял письмо Геккерну и по дороге на Васильевский остров, к Вревской, сдал его на городскую почту. Неизвестно, отправились ли они в тот день в Эрмитаж, но она оказалась единственным человеком, которому он рассказал все - "открыл свое сердце ". Никто так и не узнал, что именно рассказал Пушкин Евпраксии в тот день. Вернувшись в Тригорское уже после дуэли, она поделилась с матерью, и Прасковья Александровна позже писала А. Тургеневу: "Я почти рада, что вы не слыхали того, что говорил он перед роковым днем моей Евпраксии, которую он любил, как нежной брат, и открыл ей свое сердце. - Мое замирает при воспоминании всего услышанного. - Она знала, что он будет стреляться! И не умела его от того отвлечь! " . Евпраксия Николаевна пыталась напомнить Пушкину о детях, на что он ответил, что надеется на обещание императора позаботиться о них. Дети Пушкина в 1841 году: Гриша, Маша, Таша, Саша. Михайловское. Рисунок Натальи Ивановны Фризенгоф*** 26 января, накануне дуэли, Пушкин вышел из дома в шесть часов вечера и направился к Евпраксии Николаевне. В его доме готовились к обеду, и ему было, видимо, невыносимо трудно сесть за стол вместе с семьей, как ни в чем не бывало. С ней же он мог говорить обо всем свободно. Пушкин взял с Евпраксии Николаевны слово никому не говорить об услышанном. И она его сдержала. Никто так и не узнал, что именно рассказал ей поэт за день до дуэли.Дуэль, Михаил Шаньков*** Неизвестно, что именно она рассказала Прасковье Александровне, никаких записок или воспоминаний по этому поводу они обе не оставили. Но она не могла подавить в себе антипатии к Наталье Николаевне, считая, что в случившемся жена поэта играла "не очень приятную роль" . Она писала брату Алексею в апреле 1837 года: "Она просит у маменьки разрешения приехать отдать последний долг бедному Пушкину. Какова? ". Правда, со временем, особенно после приезда Натальи Николаевны в Михайловское, она, как и вся семья Осиповых-Вульфов, смягчилась. Время примиряет... *** До конца жизни в семье Вревских память о Пушкине сохранялась свято. Сестра Евпраксии Николаевны Анна Вульф, умершая бездетной, завещала семье Вревских все принадлежащие ей пушкинские реликвии. Существовала ли та толстая пачка писем, которую сожгла по распоряжению матери после ее смерти дочь - Софья Борисовна Вревская? Какую тайну Пушкина унесла с собой навеки Зизи - единственная, которой он ее доверил? Увы, нам уже об этом не узнать... Михаил Копьев. Влюбленный Пушкин*