Томас вулф биография. Биография Проза и драматургия

Биография

Вулф родился 3 октября 1900 года на Вудфин-Стрит, 92, в городе Эшвилл (Северная Каролина). Он был младшим из восьми детей Уильяма Оливера Вулфа (William Oliver Wolfe ; 1851-1922) и Джулии Элизабет Уэстолл (Julia Elizabeth Westall ; 1860-1945).

В 1906 году Джулия Вулф приобрела пансион «Old Kentucky Home» на Спрус-стрит, 48, в Эшвилле и поселилась там с младшим сыном, в то время как остальная часть семьи осталась в доме на Вудфин-Стрит. Вулф жил в пансионате на Спрус-стрит, пока не поступил в колледж в 1916 году. Теперь это дом-музей Томаса Вулфа . Вулф был привязан к своему брату Бену, ранняя смерть которого в 26 лет запечатлена в романе «Взгляни на дом свой, ангел».

В 1938 году Вулф отправился в поездку на Запад США . Во время посещения Сиэттла он получил воспаление лёгких и провёл в больнице три недели . Однако самочувствие Вулфа не улучшалось, и в конце концов врачи поставили диагноз: милиарный туберкулёз мозга. 6 сентября 1938 года он был направлен в Госпиталь Джонса Хопкинса в Балтиморе , но экстренная операция выявила, что болезнь поразила практически всё правое полушарие мозга . Не приходя в сознание, Томас Вулф умер 15 сентября 1938 года . Похоронен в Эшвилле.

7 июля 2016 года в России на большие экраны вышел фильм под названием "Гений". Этот фильм рассказывает о том сложном пути, который преодолевают талантливые писатели прежде, чем страна и мир признает их творчество.

Творчество

Два первых романа Вулфа, непомерных по объему и напряженности эпического стиля, - «Взгляни на дом свой, ангел» и «О времени и о реке» (название дано издателем) - прошли жестокую правку Максвелла Перкинса (англ.) русск. , опытного редактора, работавшего ранее с Хемингуэем и Скоттом Фицджеральдом . После смерти опубликованы были ещё два романа - «Паутина и скала» и «Домой возврата нет». Они поставили Вулфа в первый ряд американских прозаиков XX века. Фолкнер признавал его крупнейшим писателем своего поколения.

Проза и драматургия

Взгляни на дом свой, ангел / англ. Look Homeward, Angel (You Can’t Go Home Again ()
The Hills Beyond (1941)
The Mountains: A Play in One Act; The Mountains: A Drama in Three Acts and a Prologue (1970)
Welcome to our City: A Play in Ten Scenes (1983)
Mannerhouse: A Play in a Prologue and Four Acts (1985)

Другие сочинения

The letters of Thomas Wolfe/ Ed. by Elizabeth Nowell. New York: Scribner, 1956
The notebooks of Thomas Wolfe/ Ed. by R.S.Kennedy, P.Reeves. Chapel Hill, University of North Carolina Press
The complete short stories. New York: Scribner, 1987
The sons of Maxwell Perkins: letters of F. Scott Fitzgerald, Ernest Hemingway, Thomas Wolfe, and their editor/ Ed. by Matthew Joseph Bruccoli, Judith Baughman. Columbia: University of South Carolina Press, 2004

Публикации на русском языке

Взгляни на дом свой, ангел: История погребенной жизни / Пер. И. Гуровой, Т. Ивановой; Предисл. И. Левидовой. - М.: Художественная литература, 1971.
Паутина земли; Смерть - гордая сестра / Пер. В. Голышева; Послесл. Д. Урнова // Иностранная литература, 1971, № 7, с. 151-221.
Портрет Баскома Хока: Повесть; Рассказы/ Сост. и предисл. М. Ландора. - М.: Известия, 1987.
Домой возврата нет/ Пер. Н. Галь, Р. Облонской. - М.: Художественная литература, 1982.
История одного романа / Пер. Н. Анатасьева; Писатели США о литературе. - Т. 2. - М.: Прогресс, 1982. - с. 94-124.
Жажда творчества: Художественная публицистика/ Сост., авт. предисл. и коммент. В. М. Толмачев. - М.: Прогресс, 1989.
Паутина и скала / Пер. Д. Вознякевич. - М: Остожье, 2000.
О времени и о реке: главы из романа / Пер. В. Бабкова // Иностранная литература, 2004, № 7.
Домой возврата нет. - М: Эксмо, 2007. - ISBN 978-5-699-22851-5
Взгляни на дом свой, ангел. - М: Эксмо, 2008. - ISBN 978-5-699-25783-6
Вулф Томас Клейтон. Собрание сочинений в 5 томах. В 6 книгах. М.: Книжный Клуб Книговек, 2016.

Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 1: Взгляни на дом свой, ангел: История погребенной жизни: Роман / Пер. с англ. И. Гуровой (главы I-XXIV), А. Веркина (главы XXV-XL); Вступ. ст. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 736 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 2 (1): О времени и реке: Легенда о голоде, снедающем человека в юности: Роман (начало) / Пер. с англ. А. Веркина. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 608 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 2 (2): О времени и реке: Легенда о голоде, снедающем человека в юности: Роман (окончание) / Пер. с англ. А. Веркина. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 608 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 3: Паутина и скала: Роман / Пер. с англ. Д. Вознякевича. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 736 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 4: Домой возврата нет: Роман / Пер. с англ. Н. Галь, Р. Облонской. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 704 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 5: Повести и рассказы / Пер. с англ. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 496 с.

Thomas Clayton Wolfe , 3 октября 1900 года , Эшвилл , Северная Каролина , США - 15 сентября 1938 года , Балтимор , Мэриленд) - американский писатель, представитель так называемого «потерянного поколения ».

Биография

Вулф родился 3 октября 1900 года на Вудфин-Стрит, 92, в городе Эшвилл (Северная Каролина). Он был младшим из восьми детей Уильяма Оливера Вулфа (William Oliver Wolfe ; 1851-1922) и Джулии Элизабет Уэстолл (Julia Elizabeth Westall ; 1860-1945).

Отец Томаса, успешный резчик по камню, владел фирмой по производству могильных плит . Мать принимала активное участие в семейном бизнесе. В 1904 году она открыла пансионат в Сент-Луисе , во время проведения Всемирной выставки . В 1906 году Джулия Вулф приобрела пансион «Old Kentucky Home» на Спрус-стрит, 48, в Эшвилле и поселилась там с младшим сыном, в то время как остальная часть семьи осталась в доме на Вудфин-Стрит. Вулф жил в пансионате на Спрус-стрит, пока не поступил в колледж в 1916 году. Теперь это дом-музей Томаса Вулфа . Вулф был привязан к своему брату Бену, ранняя смерть которого в 26 лет запечатлена в романе «Взгляни на дом свой, ангел».

Творчество

Проза и драматургия

Взгляни на дом свой, ангел / англ. Look Homeward, Angel ()
О времени и о реке / англ. Of Time and the River ()
От смерти до утра / англ. From Death to Morning ()
Паутина и скала / англ. The Web and the Rock ()
Домой возврата нет / англ. You Can’t Go Home Again ()
The Hills Beyond (1941)
The Mountains: A Play in One Act; The Mountains: A Drama in Three Acts and a Prologue (1970)
Welcome to our City: A Play in Ten Scenes (1983)
Mannerhouse: A Play in a Prologue and Four Acts (1985)

Другие сочинения

The letters of Thomas Wolfe/ Ed. by Elizabeth Nowell. New York: Scribner, 1956
The notebooks of Thomas Wolfe/ Ed. by R.S.Kennedy, P.Reeves. Chapel Hill, University of North Carolina Press
The complete short stories. New York: Scribner, 1987
The sons of Maxwell Perkins: letters of F. Scott Fitzgerald, Ernest Hemingway, Thomas Wolfe, and their editor/ Ed. by Matthew Joseph Bruccoli, Judith Baughman. Columbia: University of South Carolina Press, 2004

Публикации на русском языке

Взгляни на дом свой, ангел: История погребенной жизни / Пер. И. Гуровой, Т. Ивановой; Предисл. И. Левидовой. - М.: Художественная литература, 1971.
Паутина земли; Смерть - гордая сестра / Пер. В. Голышева; Послесл. Д. Урнова // Иностранная литература, 1971, № 7, с. 151-221.
Портрет Баскома Хока: Повесть; Рассказы/ Сост. и предисл. М. Ландора. - М.: Известия, 1987.
Домой возврата нет/ Пер. Н. Галь, Р. Облонской. - М.: Художественная литература, 1982.
История одного романа / Пер. Н. Анатасьева; Писатели США о литературе. - Т. 2. - М.: Прогресс, 1982. - с. 94-124.
Жажда творчества: Художественная публицистика/ Сост., авт. предисл. и коммент. В. М. Толмачев. - М.: Прогресс, 1989.
Паутина и скала / Пер. Д. Вознякевич. - М: Остожье, 2000.
О времени и о реке: главы из романа / Пер. В. Бабкова // Иностранная литература, 2004, № 7.
Домой возврата нет. - М: Эксмо, 2007. - ISBN 978-5-699-22851-5
Взгляни на дом свой, ангел. - М: Эксмо, 2008. - ISBN 978-5-699-25783-6
Вулф Томас Клейтон. Собрание сочинений в 5 томах. В 6 книгах. М.: Книжный Клуб Книговек, 2016.

Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 1: Взгляни на дом свой, ангел: История погребенной жизни: Роман / Пер. с англ. И. Гуровой (главы I-XXIV), А. Веркина (главы XXV-XL); Вступ. ст. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 736 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 2 (1): О времени и реке: Легенда о голоде, снедающем человека в юности: Роман (начало) / Пер. с англ. А. Веркина. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 608 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 2 (2): О времени и реке: Легенда о голоде, снедающем человека в юности: Роман (окончание) / Пер. с англ. А. Веркина. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 608 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 3: Паутина и скала: Роман / Пер. с англ. Д. Вознякевича. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 736 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 4: Домой возврата нет: Роман / Пер. с англ. Н. Галь, Р. Облонской. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 704 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 5: Повести и рассказы / Пер. с англ. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 496 с.

Напишите отзыв о статье "Вулф, Томас"

Литература о писателе

The enigma of Thomas Wolfe; biographical and critical selections / Ed. by Richard Gaither Walser. Cambridge: Harvard UP, 1953
Nowell E. Thomas Wolfe, a biography. Garden City: Doubleday, 1960.
Nowell E. The death of Tom Wolfe. Chicago: Esquire, Inc., 1960.
Wheaton M.W. Thomas Wolfe and his family. Garden City, N.Y. Doubleday, 1961
Kennedy R.S. The window of memory: the literary career of Thomas Wolfe. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1962
Johnson P.H. The art of Thomas Wolfe. New York: Scribner, 1963
Reeves P. Thomas Wolfe, the critical reception. New York: D. Lewis, 1974
Phillipson J.S. Thomas Wolfe: a reference guide. Boston: G.K. Hall, 1977
Bloom H. Thomas Wolfe. New York: Chelsea House Publishers, 1987
Ensign R.T. Lean down your ear upon the earth, and listen: Thomas Wolfe’s greener modernism. Columbia: University of South Carolina Press, 2003.
Анастасьев Н. Фауст не умирает // Вопросы литературы, 1967, № 4, с. 87-105.
Ландор М. Томас Вулф // Иностранная литература, 1971, № 10, с. 232-242.
Лидский Ю. Томас Вулф // В кн.: Очерки об американских писателях XX века. - Киев: Наукова думка, 1968. - с. 116-159.
Рэй Брэдбери делает Томаса Вульфа героем фантастического рассказа «О скитаньях вечных и о Земле»
История литературы США, том 6, часть 1, Москва, ИМЛИ РАН, 2013 - Шогенцукова Н.А. "Томас Вулф" с.471-539.

Примечания

Ссылки

(англ.)

Отрывок, характеризующий Вулф, Томас

– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.

Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»

Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Биография

Творчество

Проза и драматургия

Взгляни на дом свой, ангел / англ. Look Homeward, Angel ()
О времени и о реке / англ. Of Time and the River ()
От смерти до утра / англ. From Death to Morning ()
Паутина и скала / англ. The Web and the Rock ()
Домой возврата нет / англ. You Can’t Go Home Again ()
The Hills Beyond (1941)
The Mountains: A Play in One Act; The Mountains: A Drama in Three Acts and a Prologue (1970)
Welcome to our City: A Play in Ten Scenes (1983)
Mannerhouse: A Play in a Prologue and Four Acts (1985)

Другие сочинения

The letters of Thomas Wolfe/ Ed. by Elizabeth Nowell. New York: Scribner, 1956
The notebooks of Thomas Wolfe/ Ed. by R.S.Kennedy, P.Reeves. Chapel Hill, University of North Carolina Press
The complete short stories. New York: Scribner, 1987
The sons of Maxwell Perkins: letters of F. Scott Fitzgerald, Ernest Hemingway, Thomas Wolfe, and their editor/ Ed. by Matthew Joseph Bruccoli, Judith Baughman. Columbia: University of South Carolina Press, 2004

Публикации на русском языке

Взгляни на дом свой, ангел: История погребенной жизни / Пер. И. Гуровой, Т. Ивановой; Предисл. И. Левидовой. - М.: Художественная литература, 1971.
Паутина земли; Смерть - гордая сестра / Пер. В. Голышева; Послесл. Д. Урнова // Иностранная литература, 1971, № 7, с. 151-221.
Портрет Баскома Хока: Повесть; Рассказы/ Сост. и предисл. М. Ландора. - М.: Известия, 1987.
Домой возврата нет/ Пер. Н. Галь, Р. Облонской. - М.: Художественная литература, 1982.
История одного романа / Пер. Н. Анатасьева; Писатели США о литературе. - Т. 2. - М.: Прогресс, 1982. - с. 94-124.
Жажда творчества: Художественная публицистика/ Сост., авт. предисл. и коммент. В. М. Толмачев. - М.: Прогресс, 1989.
Паутина и скала / Пер. Д. Вознякевич. - М: Остожье, 2000.
О времени и о реке: главы из романа / Пер. В. Бабкова // Иностранная литература, 2004, № 7.
Домой возврата нет. - М: Эксмо, 2007. - ISBN 978-5-699-22851-5
Взгляни на дом свой, ангел. - М: Эксмо, 2008. - ISBN 978-5-699-25783-6
Вулф Томас Клейтон. Собрание сочинений в 5 томах. В 6 книгах. М.: Книжный Клуб Книговек, 2016.

Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 1: Взгляни на дом свой, ангел: История погребенной жизни: Роман / Пер. с англ. И. Гуровой (главы I-XXIV), А. Веркина (главы XXV-XL); Вступ. ст. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 736 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 2 (1): О времени и реке: Легенда о голоде, снедающем человека в юности: Роман (начало) / Пер. с англ. А. Веркина. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 608 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 2 (2): О времени и реке: Легенда о голоде, снедающем человека в юности: Роман (окончание) / Пер. с англ. А. Веркина. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 608 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 3: Паутина и скала: Роман / Пер. с англ. Д. Вознякевича. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 736 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 4: Домой возврата нет: Роман / Пер. с англ. Н. Галь, Р. Облонской. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 704 с.
Вулф Т. Собр. соч. в 5 т. Т. 5: Повести и рассказы / Пер. с англ. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2016. - 496 с.

Напишите отзыв о статье "Вулф, Томас"

Литература о писателе

The enigma of Thomas Wolfe; biographical and critical selections / Ed. by Richard Gaither Walser. Cambridge: Harvard UP, 1953
Nowell E. Thomas Wolfe, a biography. Garden City: Doubleday, 1960.
Nowell E. The death of Tom Wolfe. Chicago: Esquire, Inc., 1960.
Wheaton M.W. Thomas Wolfe and his family. Garden City, N.Y. Doubleday, 1961
Kennedy R.S. The window of memory: the literary career of Thomas Wolfe. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1962
Johnson P.H. The art of Thomas Wolfe. New York: Scribner, 1963
Reeves P. Thomas Wolfe, the critical reception. New York: D. Lewis, 1974
Phillipson J.S. Thomas Wolfe: a reference guide. Boston: G.K. Hall, 1977
Bloom H. Thomas Wolfe. New York: Chelsea House Publishers, 1987
Ensign R.T. Lean down your ear upon the earth, and listen: Thomas Wolfe’s greener modernism. Columbia: University of South Carolina Press, 2003.
Анастасьев Н. Фауст не умирает // Вопросы литературы, 1967, № 4, с. 87-105.
Ландор М. Томас Вулф // Иностранная литература, 1971, № 10, с. 232-242.
Лидский Ю. Томас Вулф // В кн.: Очерки об американских писателях XX века. - Киев: Наукова думка, 1968. - с. 116-159.
Рэй Брэдбери делает Томаса Вульфа героем фантастического рассказа «О скитаньях вечных и о Земле»
История литературы США, том 6, часть 1, Москва, ИМЛИ РАН, 2013 - Шогенцукова Н.А. "Томас Вулф" с.471-539.

Примечания

Ссылки

(англ.)

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Вулф, Томас

«Бояться чего-то – значит принимать возможность поражения. Не допускай страх в своё сердце, родная» – Анна хорошо усвоила уроки своего отца...
И теперь, видя её, возможно, в последний раз, я должна была успеть научить её обратному – «не идти напролом» тогда, когда от этого зависела её жизнь. Это никогда не являлось одним из моих жизненных «законов». Я научилась этому только сейчас, наблюдая, как в жутком подвале Караффы уходил из жизни её светлый и гордый отец... Анна была последней Ведуньей в нашей семье, и она должна была выжить, во что бы то ни стало, чтобы успеть родить сына или дочь, которые продолжили бы то, что так бережно хранила столетиями наша семья. Она должна была выжить. Любой ценой... Кроме предательства.
– Мамочка, пожалуйста, не оставляй меня с ним!.. Он очень плохой! Я вижу его. Он страшный!
– Ты... – что?!! Ты можешь видеть его?! – Анна испуганно кивнула. Видимо я была настолько ошарашенной, что своим видом напугала её. – А можешь ли ты пройти сквозь его защиту?..
Анна опять кивнула. Я стояла, совершенно потрясённой, не в состоянии понять – КАК она могла это сделать??? Но это сейчас не было важно. Важно было лишь то, что хотя бы кто-то из нас мог «видеть» его. А это означало – возможно, и победить его.
– Ты можешь посмотреть его будущее? Можешь?! Скажи мне, солнце моё, уничтожим ли мы его?!.. Скажи мне, Аннушка!
Меня трясло от волнения – я жаждала слышать, что Караффа умрёт, мечтала видеть его поверженным!!! О, как же я мечтала об этом!.. Сколько дней и ночей я составляла фантастические планы, один сумасшедшее другого, чтобы только очистить землю от этой кровожадной гадюки!.. Но ничего не получалось, я не могла «читать» его чёрную душу. И вот теперь это произошло – моя малышка могла видеть Караффу! У меня появилась надежда. Мы могли уничтожить его вдвоём, объединив свои «ведьмины» силы!
Но я обрадовалась слишком рано... Легко прочитав мои, бушующие радостью мысли, Анна грустно покачала головкой:
– Мы не победим его, мама... Это он уничтожит всех нас. Он уничтожит очень многих, как мы. От него не будет спасения. Прости меня, мама... – по худым щёчкам Анны катились горькие, горячие слёзы.
– Ну что ты, родная моя, что ты... Это ведь не твоя вина, если ты видишь не то, что нам хочется! Успокойся, солнце моё. Мы ведь не опускаем руки, правда, же?
Анна кивнула.
– Слушай меня, девочка...– легко встряхнув дочку за хрупкие плечики, как можно ласковее прошептала я. – Ты должна быть очень сильной, запомни! У нас нет другого выбора – мы всё равно будем бороться, только уже другими силами. Ты пойдёшь в этот монастырь. Если я не ошибаюсь, там живут чудесные люди. Они – такие как мы. Только наверно ещё сильнее. Тебе будет хорошо с ними. А за это время я придумаю, как нам уйти от этого человека, от Папы... Я обязательно что-то придумаю. Ты ведь веришь мне, правда?
Малышка опять кивнула. Её чудесные большие глаза утопали в озёрах слёз, выливая целые потоки... Но Анна плакала молча... горькими, тяжёлыми, взрослыми слезами. Ей было очень страшно. И очень одиноко. И я не могла быть ря-дом с ней, чтобы её успокоить...
Земля уходила у меня из под ног. Я упала на колени, обхватив руками свою милую девочку, ища в ней покоя. Она была глотком живой воды, по которому плакала моя измученная одиночеством и болью душа! Теперь уже Анна нежно гладила мою уставшую голову своей маленькой ладошкой, что-то тихо нашёптывая и успокаивая. Наверное, мы выглядели очень грустной парой, пытавшейся «облегчить» друг для друга хоть на мгновение, нашу исковерканную жизнь...
– Я видела отца... Я видела, как он умирал... Это было так больно, мама. Он уничтожит нас всех, этот страшный человек... Что мы сделали ему, мамочка? Что он хочет от нас?..
Анна была не по-детски серьёзной, и мне тут же захотелось её успокоить, сказать, что это «неправда» и что «всё обязательно будет хорошо», сказать, что я спасу её! Но это было бы ложью, и мы обе знали это.
– Не знаю, родная моя... Думаю, мы просто случайно встали на его пути, а он из тех, кто сметает любые препятствия, когда они мешают ему... И ещё... Мне кажется, мы знаем и имеем то, за что Папа готов отдать очень многое, включая даже свою бессмертную душу, только бы получить.
– Что же такое он хочет, мамочка?! – удивлённо подняла на меня свои влажные от слёз глаза Анна.
– Бессмертие, милая... Всего лишь бессмертие. Но он, к сожалению, не понимает, что оно не даётся просто из-за того, что кто-то этого хочет. Оно даётся, когда человек этого стоит, когда он ВЕДАЕТ то, что не дано другим, и использует это во благо остальным, достойным людям... Когда Земля становится лучше оттого, что этот человек живёт на ней.
– А зачем оно ему, мама? Ведь бессмертие – когда человек должен жить очень долго? А это очень непросто, правда? Даже за свою короткую жизнь каждый делает много ошибок, которые потом пытается искупить или исправить, но не может... Почему же он думает, что ему должно быть дозволенно совершить их ещё больше?..
Анна потрясала меня!.. Когда же это моя маленькая дочь научилась мыслить совершенно по-взрослому?.. Правда, жизнь не была с ней слишком милостивой или мягкой, но, тем не менее, взрослела Анна очень быстро, что меня радовало и настораживало одновременно... Я радовалась, что с каждым днём она становится всё сильней, и в то же время боялась, что очень скоро она станет слишком самостоятельной и независимой. И мне уже придётся весьма сложно, если понадобится, её в чём-то переубедить. Она всегда очень серьёзно относилась к своим «обязанностям» Ведуньи, всем сердцем любя жизнь и людей, и чувствуя себя очень гордой тем, что когда-нибудь сможет помогать им стать счастливее, а их душам – чище и красивей.
И вот теперь Анна впервые встретилась с настоящим Злом... Которое безжалостно ворвалось в её очень хрупкую ещё жизнь, уничтожая горячо любимого отца, забирая меня, и грозя стать жутью для неё самой... И я не была уверена, хватит ли ей сил бороться со всем одной в случае, если от руки Караффы погибнет вся её семья?..
Отпущенный нам час пролетел слишком быстро. На пороге, улыбаясь, стоял Караффа...
Я в последний раз прижала к груди мою любимую девочку, зная, что не увижу её теперь очень долго, а может даже и никогда... Анна уезжала в неизвестное, и я могла надеяться только лишь на то, что Караффа по-настоящему хотел её учить для своих сумасшедших целей и в таком случае, хоть на какое-то время ей ничто не грозит. Пока она будет находиться в Мэтэоре.
– Вы насладились общением, мадонна? – деланно искренне спросил Караффа.
– Благодарю Вас, Ваше святейшество. Да, конечно же. Хотя, я бы предпочитала сама растить свою дочь, как это принято в нормальном мире, а не отдавать её в руки неизвестным, только потому, что Вы имеете на неё какой-то свой план. Не хватит ли боли для одной семьи, Вы не находите?
– Ну, это смотря для какой, Изидора! – улыбнулся Караффа. – Опять же, есть «семья» и СЕМЬЯ... И Ваша, к сожалению, принадлежит ко второй категории... Вы слишком сильны и ценны, чтобы просто так жить, не платя за свои возможности. Запомните, моя «великая Ведьма», всё в этой жизни имеет свою цену, и за всё приходится платить, вне зависимости от того, нравится Вам это или нет... И уж Вам, к сожалению, придётся платить очень дорого. Но не будем говорить о плохом сегодня! Вы ведь провели чудесное время, не так ли? До встречи, мадонна. Я обещаю Вам, она будет очень скоро.
Я застыла... Как же знакомы были мне эти слова!.. Эта горькая правда так часто сопровождала меня в моей, коротенькой ещё, жизни, что я не могла поверить – слышу их от кого-то ещё!.. Наверное, это и впрямь было верно, что платить приходилось всем, только не все шли на это добровольно... И ещё иногда эта плата являлась слишком дорогой...
Стелла удивлённо вглядывалась в моё лицо, видимо заметив моё странное замешательство. Но я тут же показала ей, что «всё в порядке, всё хорошо», и, замолчавшая на мгновение, Изидора, продолжала свой прерванный рассказ.
Караффа удалился, уводя мою дорогую малышку. Окружающий мир померк, а моё опустошённое сердце капля за каплей медленно заполнялось чёрной, беспросветной тоской. Будущее казалось зловещим. В нём не было никакой надежды, не было привычной уверенности в том, что, как бы сейчас не было трудно, но в конце концов всё как-нибудь образуется, и обязательно будет всё хорошо.
Я прекрасно знала – хорошо не будет... У нас никогда не будет «сказки со счастливым концом»...
Даже не заметив, что уже вечерело, я всё ещё сидела у окна, наблюдая за суетившимися на крыше воробьями и думала свои печальные думы. Выхода не было. Караффа дирижировал этим «спектаклем», и именно ОН решал, когда оборвётся чья-либо жизнь. Я не в силах была противостоять его козням, даже если и могла теперь с помощью Анны их предусмотреть. Настоящее меня пугало и заставляло ещё яростнее искать хотя бы малейший выход из положения, чтобы как-то разорвать этот жуткий «капкан», поймавший наши истерзанные жизни.
Неожиданно прямо передо мной воздух засверкал зеленоватым светом. Я насторожилась, ожидая новый «сюрприз» Караффы... Но ничего плохого вроде бы не происходило. Зелёная энергия всё сгущалась, понемногу превращаясь в высокую человеческую фигуру. Через несколько секунд передо мной стоял очень приятный, молодой незнакомый человек... Он был одет в странную, снежно-белую «тунику», подпоясанную ярко-красным широким поясом. Серые глаза незнакомца светились добром и приглашали верить ему, даже ещё не зная его. И я поверила... Почувствовав это, человек заговорил.
– Здравствуй, Изидора. Меня зовут Север. Я знаю, ты не помнишь меня.
– Кто ты, Север?.. И почему я должна тебя помнить? Значит ли это, что я встречала тебя?
Ощущение было очень странным – будто пытаешься вспомнить то, чего никогда не было... но чувствуешь, что ты откуда-то всё это очень хорошо знаешь.

У человека, далекого от современной литературы, может возникнуть вопрос: кто такой Вулф Том?. Но продвинутые читатели давно уже хорошо знают этого экспериментатора прозы и журналистики, благодаря его увлекательным романам и книгам нон-фикшн. Как же складывался путь писателя?

Семья и детство

Том Вулф родился 2 марта 1931 года в г. Ричмонд Отец будущего писателя был специалистом в сфере сельского хозяйства. Он вел исследования, писал научные и популярные статьи в журналы. Мама была студенткой медицинского факультета. После рождения сына она оставила учебу.

Детство Тома было вполне типичным для США: школа, активные занятия спортом. Разве только читал мальчик больше, чем его сверстники. Том с детства определился с призванием - он хотел быть исключительно писателем. Уже в 9 лет он делает первую попытку написать биографию Наполеона. Потом создает книгу с собственными иллюстрациями о жизни Моцарта. Во время учебы в епископальной школе им. Святого Кристофера он становится редактором местной газеты. Еще в юные годы он начал играть в футбол. Со временем парень дорастет до полупрофессиональной лиги.

Образование

После школы Вулф Том поступает в и Ли в г. Лексингтон. В годы учебы занимался изданием журнала Shenandoah. Окончив университет, Вулф проходит обучение в где и получает степень доктора по «Американистике». Тема его диссертации - «Коммунистические активисты среди в 1927- 42 годах». Она была достаточно полемичной и даже опасной. И это показало, насколько Вулф готов к профессии журналиста. После защиты ему сделали несколько предложений о продолжении научной карьеры, но он помнил о своей мечте. Его образование стало лишь еще одной обязательной ступенью на пути к своему предназначению. Он всегда хотел быть журналистом и стал им.

Первые шаги в журналистике

Свои первые опыты в профессиональной журналистике Вулф Том делает еще в студенческие годы. В 1956 году он начал понемногу работать в газете The Republican. После окончания учебы принимает предложение от газеты в - Springfield Union, где проработает три года. После этого его позвали в «Вашингтон Пост». Тут он добился первых значительных успехов. В этой газете он написал 315 материалов, в которых оттачивал и формировал свой знаменитый впоследствии «барочный» стиль письма.

Именно тогда он начинает экспериментировать с языком и подачей материалов. Его новый стиль построен на столкновении противоположностей. За обзор революционных событий на Кубе Вулф был удостоен премии Гильдии издателей периодической печати. Коллеги отметили его за юмор в написании материалов, а также за удачные эксперименты с включением приемов беллетристики в публицистический текст. Биограф Вулфа, Джеймс Роузен, назвал его манеру - «журналистикой дедлайна», полной хлестких выражений и социальных комментариев. Эти приметы стали фирменным знаком корреспондента.

Жизнь в Нью-Йорке

В 1962 году Том Вулф переезжает в Нью-Йорк по приглашению газеты New York Herald Tribune. Здесь он сосредоточивает свое внимание на главных тенденциях в социуме. Мужчина увлеченно изучает «стили жизни» американского общества, полагая, что именно через их понимание можно проникнуть и в историю, и во все причины современных событий. Стремительно развивающуюся карьеру начинающего журналиста чуть было не прервала затяжная забастовка работников газет. Но главный редактор журнала Esquire - Байрон Доубелл - нашел выход из сложившейся ситуации. Он отправил Тома сделать серию материалов о культуре форсированных автомобилей из Калифорнии. Так, неожиданно появился бестселлер Вулфа, сделавший его знаменитым.

«Новая журналистика»

В этой статье мы пытаемся понять, кем является Том Вулф. Биография, книги, отзывы, цитаты из текстов помогут открыть аудитории этого интересного человека. Его высказывания становятся настоящими крыдатыми фразами. Они проникают в речь молодых американцев, как рекламные слоганы. Сам же Вулф в то время, выполняя задание главного редактор журнала Esquire, так увлекся, что написал вместо заказанной серии репортажей целую книгу. Не зная, что делать с таким объемным текстом, он просто отправил его Байрону Доубеллу. Тот, прочитав материал, понял, что будет кощунством превращать его в стандартный журналистский текст. И делает из него серию авторских репортажей, которые размещает в нескольких номерах своего журнала. Часть материала была опубликована в «Нью-Йорк мэгазине» и нескольких других журналах.

Позже эти тексты в полном объеме выходят в виде отдельной книги с умопомрачительным названием: «Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка». Издание стало родоначальницей нового вида литературы, которую исследователи назвали «новой журналистикой». В ней были собраны скетчи и описания нравов современной жизни Америки. Ее героями стали звезды шоу-бизнеса, спорта, фэшн-индустрии, а также миллионеры, маргиналы, хиппи и панки. Такой социальный срез позволил журналисту увидеть жизнь страны во всем ее многообразии и противоречиях. За месяц книга выдержала 4 допечатки тиражей - настолько ошеломительным был ее успех. Она стала настоящим путеводителем по современной Америке. Том Вулф нашел свой путь и свой стиль в журналистике. И дальше уже двигался в этом направлении. В 1973 году Вулф вместе с коллегами издает манифест «нового журнализма», в котором прописывают основные постулаты современных СМИ.

Литературное наследие

Вулф Том, краткая биография которого может быть описана двумя словами - «писатель и корреспондент», всегда стремился создать не просто журналистский материал, а именно художественно-документальное произведение. В найденной нише и в своей уникальной манере он пишет самую известную книгу о текущей эпохе: «Электропрохладительный кислотный тест». Ее целью было исследование и описание феномена культа писателя Но, в итоге, она превратилась в необычный анализ современной культуры и американского общества. Для того чтобы собрать необходимый материал, журналист целый месяц провел в коммуне «Веселые проказники», которые практиковали «расширение сознания» при помощи психотропных средств. Также он собрал немало дополнительных материалов в виде фото, интервью, аудио- и видеозаписей. В 1968 году книга увидела свет. Она сразу вошла в список бестселлеров. Позже Институт журналистики при Нью-Йоркском университете внес книгу в список «Сто лучших работ по журналистике США за 20 век».

Все годы своей работы корреспондентом мужчина всегда втайне мечтал написать роман. И в 1987 году мир узнал о новом Томе Вулфе - писателе. Он выпустил роман «Костры тщеславия», рассказывающий о подлинной жизни Нью-Йорка. Издание нередко называют лучшей работой журналиста и писателя по фамилии Том Вулф. Книги автора, написанные позже, часто повторяли успех первого романа и даже превосходили его, но такого эффекта они уже не производили. За свою довольно долгую жизнь Том Вулф написал четыре романа, семь документальных книг и пять сборников эссе. И сегодня, несмотря на преклонный возраст, писатель продолжает работать над четвертым художественным произведением. И, возможно, скоро его библиография расширится.

Награды

За свои многолетние труды Вулф неоднократно получал различные награды. В его багаже - медаль Национального книжного фонда, участие в престижной Джефферсоновской лекции и масса премий. В том числе награда Гильдии издателей, премии Национального института искусств и культуры, премия Дона Пассоса и "Амбассадор".

Том Вулф и кинематограф

Книги писателя настолько популярны, что Голливуд не мог обойти их своим вниманием. Всего было экранизировано три работы: эссе «Последний американский герой» (1973), издание «Парни что надо» (1983). Роман «Костры амбиций» также дождался своего воплощения на экране - за создание фильма взялся знаменитый режиссер Главные роли в картине сыграли такие звезды, как Том Хэнкс, и Брюс Уиллис. Сценарии ко всем лентам были написаны самим Вулфом. Сейчас еще две картины по произведениям Тома запущены в производство.

Личная жизнь

Журналист, деятельность которого постоянно на виду, пытается скрывать подробности своей личной жизни. Однако известно, что в 1978 году он женился на арт-директоре знаменитого журнала Harper’s Magazine Шейле Бергер. У пары родилось двое детей. Сегодня чета Вулфов продолжает жить в Нью-Йорке. Жена всегда понимала, что муж нуждается в заботе и поддержке. Она всегда была ему надежным тылом.

Писатель Вулф Том с ранней молодости привлекал к себе внимание несколько эксцентричными поступками. Так, еще на заре своей журналистской карьеры он всегда появлялся на публике в белоснежном костюме. Со временем это стало его настоящим фирменным знаком. Его не раз упрекали за то, что он «украл» прием у Марка Твена, но он только посмеивается в ответ. Кстати, Тома Вулфа называют самым знаменитым писателем США. Кроме того, он входит в десятку самых высокооплачиваемых прозаиков Америки.