Ранние формы религии. Виды первобытной, ранней, языческой, восточной религии Ранние формы религии и их взаимоотношения

Ранние формы религии - совокупность представлений, верований, ритуалов, культовых действий, сложившихся на ступени первобытного общества. Особенностью первобытного сознания является синкретизм, невыделенность самостоятельных сфер, форм культуры. В единое целое в первобытном обществе соединяются трудовой процесс, мифологическое повествование о нем, соответствующие символы и ритуалы. В сложный комплекс ранних форм религии входит почитание природных сил, анимистические верования, шаманизм, ведовство, культ предков и другие, разделение на которые носит условный характер.

Мифологическое мировидение

В архаичной культуре господствует мифологическое мировидение , в котором преобладают образные, конкретно-чувственные формы восприятия и мышления. Мифологические представления и сюжеты включают огромную совокупность образов, героев, мотивов, ключевыми из которых являются «мировое древо» (или мировая ось - символ мироздания), «мировое яйцо», символизирующее исходное, свернутое состояние бытия, «хаос», неупорядоченное состояние вселенной, «битва», в ходе которой космос защищается от сил хаоса. Основными персонажами мифов можно назвать: демиург (от греч. - «горшечник»), создающий мифические существа (чудовища, великаны), богиня-мать (прародительница), культурный герой, трикстер (плут), первочеловек, предки и др. Миф продолжает жить в последующие эпохи, сохраняя значение одной из универсальных форм культуры . В религиозных учениях развиваются почерпнутые из архаического пласта культуры темы творения, «вечного возвращения», победы над силами зла, «золотого века», «конца света» и др.

Поклонение природе

В архаичной культуре поклонение природе представляет собой сложную систему верований, первичную форму религии. Явления природы понимаются архаичным человеком как силы, вызывающие страх и поклонение. Чаще всего предметом почитания была безличная природная сила. Древнейшими объектами поклонения являлись Небо и Земля. Часто бог Неба рассматривается как Вечный Отец, имеющий власть вмешиваться в события, происходящие в природе и жизни людей, он управляет светилами, сотворяет мир и принимает души умерших.

Анимизм

Важным измерением ранних религиозных традиций является анимизм - вера в существование многочисленных духов-хозяев, помогающих или мешающих в человеческих делах, и соответствующие формы почитания.

Тотемизм

Одной из ранних форм верований является тотемизм - почитание животных-предков. В системе тотемистических представлений человек рассматривается как находящийся в родственной связи и мистических взаимоотношениях с тотемом, в качестве которого обычно выступает животное, растение или священный предмет.

Шаманизм

В мифокосмологических представлениях шаманизма Вселенная включает верхний, средний и нижний миры, объединенные осью - мировым древом. Мир сотворен и управляется Великим Духом. Важным является представление о путешествии шамана в другие миры, совершаемое в трансовом состоянии, которое достигается во время ритмического танца, иногда применяются особые дыхательные приемы или наркотизирующие вещества.

Ведовство

Ведовство - совокупность знаний и действий, основанных на представлении о проникновении в. человеческое сообщество скрытых носителей злого начала, ведьм и ведунов. Представления о ведовстве особенно распространены в Африке. Под колдовством понимается совокупность магических приемов, способов воздействия на других людей и явления природы. Колдовство может быть благотворным, направленным на благо общины (вызывание дождя, обеспечение урожая) или вредоносным.

Культ предков

Понятие «культ предков» включает многообразие верований и практик, связанных с поклонением духам умерших. Поклонение предкам основано на представлении о тесной связи между миром живых и умершими, которые продолжают оказывать влияние на живущих.

Священные цари

По представлениям архаичных людей жизнь природы и всего мира зависит от священного царя или жреца. Священный царь должен соответствовать представлениям о здоровом мужчине, не имеющем физических недостатков или болезней, сильным, рослым и нестарым. Священный царь должен обладать различными навыками, владеть важнейшими видами деятельности, например, быть искусным в военном деле, скотоводстве, охоте, иногда в земледелии и ремеслах. Одной из главных функций священного царя было представительство за свой народ перед божественными предками.

Происхождение религии - одна из важнейших проблем богословия и религиоведения. Решая ее, исследова­тели пытаются ответить на три вопроса: какова природа религиозных верований и обрядов? когда возникла религия? в каких формах она существовала на ранних этапах своего развития? Соглас­но богословским воззрениям, которые господствовали в Европе на протяже­нии многих веков, религия имеет бо­жественную природу, она возникла вместе с человеком и притом сразу же в виде монотеизма (веры в единого Бога). Распространенность и живучесть этих воззрений объясняются тем, что они находят свое подтверждение в текстах Священного Писания, авторитет которых не подлежит сомнению среди верующих людей.

Лишь во второй половине XIX в. богословская концепция П.р. была подвергнута серьезной критике. Этому предшествовало накопление эмпири­ческого и теоретического материала в сравнительном изучении мифологии, фольклористике, языкознании, архео­логии, этнографии, антропологии, пси­хологии, социологии. На стыке этих наук возникло религиоведение, которое с самого начала поставило своей задачей беспристрастное исследование мира. В ходе такого исследования сформулировано предположение, что монотеизм является не исходным пунк­том развития религии, а продуктом ее многовековой эволюции. К самым ран­ним формам религии были отнесены верования и обычаи первобытных на­родов, свидетельства о которых были собраны, тщательно изучены и систе­матизированы археологами, этнографа­ми и антропологами. Затем следовал ряд более сложных религиозных сис­тем, сильно варьировавшихся в зависи­мости от социокультурных условий их возникновения и развития.

В противовес этому околоцерков­ными и богословскими кругами была выдвинута теория прамонотеизма, или первобытного монотеизма. Впервые она была сформулирована шотланд­ским литератором и ученым Э. Лэнгом (1844- 1912) в его книге « Становление религии». В наиболее полной форме она была изложена католическим патером В. Шмидтом (1868-1954), который по­святил обоснованию этой концепции 12-томную работу «Происхождение идеи Бога». Суть теории прамонотеизма сводится к тому, что за всем много­образием существующих верований можно обнаружить остатки древней­шей веры в единого Бога-Творца. Имен­но она предшествовала всем формам религии, и лишь впоследствии к ней примешались «загрязнившие» ее эле­менты. Для подтверждения этой тео­рии Шмидт привлек огромный массив этнографических фактов, давая им тео­логическую интерпретацию.

Первоначальные религиозные верования датируются временем верхнего палеолита (40-20 тыс. до н.э.) Одной из глубоко древних форм религии является тотемизм. Термин происходит от алгонкинского слова «тотем» («его род»). Под этим термином принято понимать веру в сверхъестественное родство, которое существует между определенной группой людей и определённым типом материальных предметов, чаще всего животных, иногда растений. Подобная группа людей - примитивный род. Род носит имя какого-либо животно­го это его «тотем» Люди данного рода считают себя связанными каким-то особым родством с тотемом, его не почитают, но считают «отцом», это выра­жается в запрете убивать тотемное животное, употреблять его в пищу; выражается в вере в зависимость между людьми рода и их тотемом; в мифах о происхождении рода от тотема и т.п. Распространение тотемизма среди раз­ных народов достаточно обосновано. Можно считать, что на определенном этапе исторического развития, тотемизм был знаком всем народам. Тотемизм является религией раннеродового общества, искаженно отражающий эту примитивную форму общественного строя. Первобытные общины представляют собой группы, построенные по принципу родового родства. Тесная связь рода со своей территорией, с ее животным и растительным миром осознается как кровное родство с ними. Тотемические верования направлены в первую оче­редь на объекты материального мира. Однако тотемизм нельзя считать почи­танием или культом животных, культом природы: тотему не поклоняются как божеству, а считают его вроде как своим родственником. Достаточно четко в тотемизме видна его действительная земная основа, его социальность - чело­веческий коллектив, род, как субъект тотемических представлений. Учитывая что основа тотемизма - раннеродовая организация, являющаяся исторически переходящей формой общественных отношений и рано уступает свое мест о более высшим формам, то и основывающийся на ней тотемизм вместе с ней и распадается.

Вредоносная магия - («порча», колдовство) является не менее древней религией, чем тотемизм Исходной основой магии выступает межродовая рознь. Вера в способность человека нанести таинственным путем вред другому человеку порождена чувством страха перед тем, кому подобная способность приписывается. Подозрение во вредоносной магии возникало раньше и чащи чем она практиковалась. Каждая смерть и болезнь вызывало такое подозре­ние У каждого народа были профессиональные колдуны, которые по всеоб­щему мнению способны посылать "порчу" даже и на соплеменников. Кстати, люди, считающиеся колдунами, обычно действительно обладали особыми пси­хическими качествами, которые вызывали страх и удивление Практика вредо­носной магии была одним из основных главных источников возникновения образов злых духов.

Лечебная магия и знахарство Сфера лечебной магии пронизана верой в сверхъестественное, на ее основе рождались и чисто религиозные образы - святые-целители, чудотворные иконы и т. д. Лечебная магия представляет собой совокупность обрядов и суеверных представлений, которые тесно связаны друг с другом, но зато слабо связаны с другими религиозными представлениями. Лечебные обряды и cyeверные представления имеют свое самостоятельное возникновение.

Анимизм - вера в духов и души Анимизм - обязательный элемент любой религии. Анимистические образы – это духи умерших предков, души живых людей, олицетворение сил природы.

Фетишизм - поклонение неодушевленным предметам, которым приписываются сверхъестественные свойства Как элемент, фетишизм входит во все ранние формы религии

Шаманизм - значительный круг анимистиеских верований и культов, характерных для периода разложения первобытнообщинного строя Спепифическая черта шаманства - вера в особых людей (шаманов), которые могут выступать в качестве посредников в общении между человеком и духами 06щение шамана с духами происходило в состоянии экстаза при выполнении особых ритуалов.

Для ранних форм религии также характерны «погребальный культ» «промысловые культы», «культ личных духов-покровителей», «обожествление вождей», «земледельческие культы», «культ племенных богов».

Типология и классификация религий.

Мировые религии - это термин, который применяется к буддизму, христианству и исламу. Мировые религии появились в периоды великих исторических переворотов, связанных с переходом от одной цивилизации к другой Мировым религиям свойственны прозелитизм (настойчивое стремление обратить в свою веру лиц другого вероисповедания) пропагандистская активность, их проповедь носит межэтнический и космополитический характер.

Национальные религии - один из исторических типов религии. К ним|относятся иудаизм, индуизм, синтоизм, конфуцианство, и многие другие. Национальные религии непосредственно связаны с родоплеменными религия­ми, образы и элементы культа которых они в значительной степени переработали. Национальные религии эволюционировали в процессе становления народностей, а затем и наций. Субъектами национальных религий выступают в основном представители данной этнической принадлежности. Национальным религиям свойственны детальная ритуализация поведения людей быту, специфическая обрядность, строгая система религиозных предписаний.

Монотеизм и политеизм

Монотеизм (греч - «единобожие») - это религиозное представление о едином "Боге, единобожие. Монотеисты - _иудаисты, христиане и мусульмане. Однако принцип монотеизма последовательно ни проводится ни одной религией Политеизм {греч - «многобожие») - многобожие предполагает поклонение нескольким богам. Возникает при разложении первобытной общины. В представляемой иерархии богов определенное отражение нашло разделение труда, а также социальные отношения. Классическим примером политеизма принято считать древнегреческую религию.

Литература:

1. Кулаков А.Е. Религии мира: Учебное пособие для общеобразовательных учреждений.- М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1998.

2. Елисеев А. История религий. «Дрофа», 1997.

3. История религий: Учеб. Для студентов выс. учеб. Заведений: в 2-х т. / Под общей редакцией проф. И.Н. Яблокова.

4. Васильев Л.С. История религий Востока: Учеб. Пособие для вузов/Л. С. Васильев. – 4-е изд. – М.: Кн. Дом «Ун-т», 1999.

5. Радугин А.А. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии: Курс лекций / Радугин А.А. – 2-е изд. М.: Центр, 2001.

6. Основы религиоведения. Учебник. Под ред. И.Н. Яблокова. М., 1994.

7. Религиоведение. Учебное пособие и учебный словарь-минимум по религиоведению. М, 1988.

8. Лекции по истории религии. Учебное пособие. СПб, 1997.

9.Кудрявцев В.В. Лекции по истории религии и свободомыслия. Минск, 1997.

10. Виппер Р.Ю. История Древнего мира. М., 1997.

11. Пучков П.И., Казъмина О.Е. Религии современного мира. Догма­тика. Обрядность.

12. Религии мира. Пособие для учителя / Под ред. Я.Н. Щапова. М., 1994.

13. ТайлорЭ.Б. Первобытная культура. М., 1989.

14. Токарев С.А. Ранние формы религий. М., 1989.

15. Чичерен Б. Н. Наука и религия. М., 1999.

16. Яблоков И.Н. Основы теоретического религиоведения. М., 1994.

17. Корнеев А.В. Религии мира. Шаманизм. – М.: ООО «ТД «Издательство Мир книги», 2006.

Что известно науке о времени появления религии в человечестве? Имеются ли какие-либо факты, подтверждающие тезис о когда-то бывшем безрелигиоз­ном состоянии человечества?

Вопрос о времени возникновения религии в человече­стве непосредственно связан с более общей проблемой - проблемой времени появления самого человека на нашей планете 41 . Как известно, окончательного научного решения ее нет. В советской этнографии принято считать, что чело­век появился на земле приблизительно один миллион лет назад. Однако эта условная цифра относится к моменту

появления предполагаемых предков современного челове­ка. По существу же, оказывается, более или менее определен­но можно говорить лишь о времени в 100, максимум 150 тыс. лет. Известный советский религиевед В.Ф. Зыбковец замеча­ет об этом в осторожной форме: «Есть основания полагать, что посредством некоторых проекций... досягаемость этно­графии может быть доведена до мустьерской эпохи... кото­рую отделяет от нашего времени примерно 100-150 тыс. лет» 42 . Появление же собственно человека Homo sapiens, пo данным современной науки, может быть отнесено, оказыва­ется, не далее 30-40 тыс. лет назад. Так, академик Н.И. Дуби­нин, например, пишет: «В течение 10-15 млн. лет был осуще­ствлен гигантский скачок от животного к человеку. Этот процесс сопровождался внутренними взрывами импульсив­ной эволюции, среди которых наибольшее значение имел скачок... совершенный 30-40 тыс. лет тому назад, создавший современного человека» 43 .

Подобное же утверждает и президент Американской антропологической ассоциации, специалист с мировым именем в области исследования доисторического челове­ка, профессор Уильям Хауэльс: «Около 35 тыс. лет до н.э. не­андертальцы внезапно уступили место людям совершенно современного физического склада, которые в сущности ничем не отличались от сегодняшних европейцев, разве что были более крепкого телосложения» 44 .

Что теперь можно сказать о наличии религии у челове­ка эпохи, «досягаемой» этнографией? Советский религиевед С.А. Токарев считает, что даже «живший в эпоху мустье (около 100-140 тыс. лет назад) неандертальский человек, обладавший сравнительно развитым сознанием, зачатками человеческой речи, возможно, уже имел зачаточные рели­гиозные верования» 45 . И ни у кого не вызывает сомнений наличие религии у человека ориньякско-солютрейской (40-30 тыс. лет тому назад) и мадленской эпох, т. е. у чело­века современного типа Homo sapiens. Советский ученый Б. Титов, например, пишет: «Согласно археологическим ис­следованиям приблизительно 30-40 тыс. лет назад завер­шилось биологическое формирование человека и возник современный человек. Впервые костные останки совре­менного человека были обнаружены на территории Фран­ции, близ Кроманьона. По месту находок этот человек был назван кроманьонцем. Раскопки стоянок кроманьонцев да­ют богатый материал, характеризующий их сравнительно сложные религиозные представления» 46 .

Этого же мнения придерживаются и многие другие на­ши ученые, как и большинство зарубежных (например, знаменитый этнограф В. Шмидт, проф. К. Блейкер и др.). В.Ф. Зыбковец по существу подводит итог по этой пробле­ме в следующих словах: «По вопросу о религиозности не­андертальцев среди советских ученых продолжается дис­куссия. А.П. Окладников, П.И. Борисовский и др. полагают, что неандертальские погребения являются доказательст­вом религиозности неандертальцев» 47 . Итак, дискуссия сре­ди ученых идет лишь о религиозности неандертальцев,

вопрос же о религиозности человека Homo sapiens, т.е. собственно человека, решается вполне однозначно: ника­кого дорелигиозного его состояния наука не знает!

Вопрос же о том, имели ли религию т. н. предки челове­ка: питекантропы, синантропы, атлантропы, гейдельбергцы, гигантопитеки, австралопитеки, зинджантропы и прочие, «им же несть числа», - по существу праздный до тех пор, по­ка не будет выяснена степень их «человечности». Если эти че­ловекообразные существа, не обладая разумом и другими свойствами человека, и не имели религии, то этот факт так же мало кого удивит, как и отсутствие таковой у современных шимпанзе и горилл. Но предположим даже, что эти «питеки» и «тропы» были пралюдьми. Имеются ли в настоящее время какие-либо основания говорить об отсутствии у них рели­гии? Таковых нет. Вышеприведенные слова В.Ф. Зыбковца о «досягаемости этнографии» лишь до 100-150 тыс. лет доста­точно убедительно подтверждают это.

«Научная» схема возникновения и развития религии:

1. «Дорелигиозный период» в истории человечества.

Сторонники этой гипотезы утверждают, что у людей, живших на ранних этапах развития общества, не было религиозных верований, ибо их сознание было непосредственно вплетено в практику и не могло создавать каких-либо абстракций, в том числе религиозных. Многие этнографы, антропологи и религиоведы на рубеже XIX - XX вв. приводили сведения о существовании племен столь низких в своем культурном развитии, что у них якобы полностью отсутствовали религиозные представления и понятия.

Но после тщательного изучения жизни этих племен, их обычаев, языков, особенностей мышления исследователи неизменно обнаруживали у них зачатки религиозных верований и культовой практики. Поэтому гипотеза о существовании «дорелигиозного периода» так и осталась гипотезой.

В настоящий момент можно с уверенностью утверждать, что простейшие формы религиозных верований существовали уже 40 тыс. лет назад. Именно к этому времени относится появление человека разумного (Homo Sapiens), который достаточно резко отличался от своих предполагаемых предшественников физическим строением, физиологическими и психологическими характеристиками, был способен к созданию понятий и определенного уровня абстракций.

О существовании религиозных верований в тот период истории свидетельствует практика захоронения первобытных людей. Установлено, что в те времена человек хоронил своих близких в специальных погребениях, причем над покойниками предварительно совершались обряды их подготовки к последующей жизни. Их тела покрывались слоем охры, рядом с ними клали оружие, предметы домашнего обихода, украшения и т. п. Следовательно, первобытные люди уже имели представление о том, что наряду с реальным миром существовал мир иной, где обитали умершие.

Формирование «ранних форм религии».

Религиоведение различает несколько основных форм ранних религиозных верований:

Тотемизм - вера в существование родственной связи между какой-либо группой людей (племя, фратрия, род) и определенным видом животных или растений. Название этой формы религиозных верований происходит от слова «ототеман», которое на языке североамериканских индейцев племени оджибве означает «его род».

Обычно под тотемизмом понимаются представления, предполагающие наличие коллективного родства между группой (например, племенной) людей и определенным видом животных или растений (иногда - неодушевленных предметов) Тотем (например, тотемное животное) рассматривается как предок данной группы и объект поклонения. Каждый род носил имя своего тотема. Его нельзя было убивать и употреблять в пищу. Тотемные племена верят, что после смерти каждый человек обращается в животное своего тотема и что, следовательно, каждое животное - умерший родственник. Тотему поклонялись, его умилостивляли, к нему приобщались. Тотем тщательно оберегали от врагов и своих общинников, не посвященных в исполнение обрядов. Все важнейшие этапы жизненного цикла человека: рождение, переход из юношей во взрослые, смерть, - проходили через специальные обряды посвящения. В процессе этой обрядности происходила социализация индивида, освоение обычаев, традиций и ценностей общины. Важнейшая роль веры у тотемических предков заключается в том, что в них как бы олицетворена связь родовой общины с территорией. Тотем освящает традиционное право данного рода на его землю и на его угодья. Тотем - это видимый знак единства и солидарности первобытного рода. Через тотем почитается не только животное, но и данный род. Таким образом, тотемизм - самая ранняя и самая сильная форма идентификации группы.

Фетишизм - наделение неодушевлённых предметов сверхъестественными свойствами и поклонение им. Получила название от португальского слова fitico («магическая вещь»), которое, в свою очередь, является производным от латинского слова factitius («магически искусный»). Эта форма религии впервые была обнаружена португальскими моряками в Западной Африке, а затем многочисленные её проявления были выявлены во многих районах мира. Фетишем мог стать любой предмет, почему-либо поразивший воображение человека: камень необычной формы, кусок дерева, зуб животного, искусно сделанная фигурка, ювелирное изделие. Этому предмету приписывались не присущие ему по природе свойства - способность исцелять, предохранять от врагов, помогать на охоте и т.п. Если после обращения к предмету человеку удавалось достичь успеха в практической деятельности, он считал, что в этом ему помог фетиш, и оставлял его себе. Если же человека постигала какая-либо неудача, то фетиш выбрасывался или заменялся другим.

Анимизм - вера в существование душ и духов (от лат. anima - душа).Детальный анализ анимистических верований был дан английским антропологом Э. Тайлором (1832 - 1917) в его работе «Первобытная культура». Согласно теории Э. Тайлора, эти верования развивались в двух направлениях. Первый ряд анимистических представлений возник в ходе размышлений древнего человека над такими явлениями, как сон, видения, болезнь, смерть, а также из переживаний транса и галлюцинаций. Будучи не в состоянии правильно объяснить эти сложные явления, «первобытный философ» вырабатывал понятие о душе, находящейся в теле человека и покидающей его время от времени. В дальнейшем формируются более сложные представления: о существовании души после смерти тела, о переселении душ в новые тела, о загробном мире.

Второй ряд анимистических верований возник из присущего первобытным людям стремления к олицетворению и одухотворению окружающей действительности. Древний человек рассматривал все явления и предметы объективного мира как нечто подобное себе, наделяя их желаниями, волей, чувствами, мыслями. Отсюда возникает вера в отдельно существующих духов грозных сил природы, растений, животных, которая в ходе сложной эволюции трансформировалась в политеизм, а затем и в монотеизм.

Несомненным является то, что анимистические верования входят составной и весьма существенной частью во все религии мира. Вера в духов, нечистую силу, бессмертную душу - все это модификации анимистических представлений первобытной эпохи.

Магия (греч. mageia - колдовство, чародейство) - совокупность представлений и обрядов, в основе которых лежит вера в возможность влияния на людей, предметы и явления объективного мира с помощью определенных действий.

Современные этнографы классифицируют магию по методам и по целям воздействия.

По методам воздействия магия делится на:

Контактную - путем непосредственного соприкосновения носителя магической силы с объектом, на который направлено действие;

Инициальную - акт направленный на объект, который недосягаем для субъекта магической деятельности;

Парциальную - опосредованное воздействие через остриженные волосы или ногти, остатки пищи, которые тем или иным путем попадают к носителю магической силы;

Имитативную - воздействие на подобие объекта

По целям воздействия магия делится на вредоносную, военную, промысловую, лечебную, любовную и т. п.

Шаманизм – особый комплекс обрядов и ритуалов, связанный с верованиями в сверхъестественные способности и возможности древних служителей культов – шаманов вступать в непосредственный контакт с добрыми и злыми духами и влиять на них.

Культ предков – поклонение духам умерших предков и вера в тесную взаимосвязь между живыми людьми и умершими, которые продолжают оказывать влияние на дела и обстоятельства живущих.

3. Полидемонизм - почитание множества духов.

Расслоение первобытного общества, выделение племенной аристократии к переменам в культе. Ранее аморфные и безличные духи наделяются именами, становятся демонами.

4. Политеизм - поклонение множеству божеств.

Постепенно наиболее почитаемые духи (демоны) становятся божествами, которые выходят за пределы местных, индивидуальных или племенных рамок.

5. Генотеизм – выделение одного божества из множества.

Признавая существование многих божеств, та или иная общность людей начинала считать своим покровителем лишь одного из них и поклонялась только ему. Постепенно таковыми становились боги, связанные с небом или небесными явлениями (Тянь – в Китае; Ра – в Египте; Индра – в Индии и т.д.).

Остался один шаг до единобожия.

5. Монотеизм – вера в Единого Бога

Тотемизм. Слово «тотемизм» происходит от «от-тем», что на языке североамериканских индейцев оджибве означает «его род». Тотемиз – это система религиозных представлений о родстве между группой людей (обычно родом) и тотемом – мифическим предком, чаще всего каким-либо животным или растением. К тотему относились как к доброму и заботливому предку и покровителю, который оберегает людей – своих родственников – от голода, холода, болезней и смерти. Первоначально тотемом считались только настоящее животное, птица, насекомое или растение. Затем было достаточно его более или менее реалистического изображения, а позже тотем мог обозначаться любым символом. Каждый род носил имя своего тотема, но встречались и более «специализированные» тотемы. Напр., все мужчины племени считали своим предком одно животное или растение, а женщины – другое. У многих племен Австралии в качестве тотемов выступают кенгуру, страус, опосум (сумчатая крыса) и т.д. В пустынных областях тотемами являются различные редкие насекомые и растения. Тотем не обожествляется, его не наделяют свойствами и качествами бога, люди просто верят в свое родство с ним. Жители Южной и Юго-Восточной Австралии обращаются к тотему со словами «наш старший брат», «наш отец». Близость между человеком и тотемом выражается прежде всего в запрете убивать и употреблять тотем в пищу. Но при исполнении некоторых обрядов обычай предписывал съесть немного мяса тотема для укрепления магической связи с ним. По мере исторического развития большинство народов утратило тотемические представления. Однако кое-где тотемизм проявил необычайную живучесть, напр., у австралийских аборигенов. В обрядах австралийских племен огромную роль играют чуринги – священные предметы, обозначающие тот или иной тотем. По представлениям аборигенов чуригни хранят магическую силу предка-тотема. Они обеспечивают размножение зверей, могут быть вместилищем душ предков или новорожденных детей. Вера в связь чуринги с судьбой человека настолько сильна, что в случае ее разрушения человек нередко заболевал, а иногда и умирал.

Стремление связать, принудить духа к какому-нибудь поступку или обезвредить злого демона создало особую разновидность обращения к духам – заклинание. Заклинания применимы только к низшим духам, т.к. высшие духи представляются более или менее всемогущими и связывание их жертвой или церемониями имеет характер скорее морального и далеко не безусловного принуждения. Наоборот, человек, знающий «слово», «заговор», «заклятие» против определенного злого духа низшей категории, безусловно властен над ним. Этими заклинаниями побеждаются духи болезней, духи животных и ядовитых змей, вредное действие колдунов и всякой нечистой силы, которая водится в лесу, в поле, в доме.

Магия – одна из основных и древнейших форм первобытной религии. Это вера в способность мага, колдуна воздействовать на явления природы и людей при помощи необычных, сверхъестественных сил. Задача магии – заставить духов, высшие и низшие силы, служить человеку в его исключительно земных интересах, безотносительно к их нравственному содержанию и духовным ценностям. У многих народов маги, колдуны часто являлись общинными «лидерами», а то и признанными племенными вождями. С ними связывалось представление об особой, как правило передаваемой по наследству, колдовской силе. Только обладатель такой силы и мог стать предводителем. Считалось, что с помощью этой силы вожди одерживают военные победы и напрямую взаимодействуют с миром духов – предков, своих покровителей. Одними из самых древних являются магические обряды, обеспечивавшие удачную охоту. У многих первобытных народов члены общины под предводительством своего общинного мага обращались за помощью в охоте к тотемным духам. Часто обряд включал ритуальные танцы. В центре ритуала был колдун-заклинатель, одевавшийся в «личину» того или иного животного. В этот момент он как бы уподоблялся духом древнейших предков племени, полулюдям-полуживотным. В мир этих духов он и собирался вступать. Часто таких духов-предков необходимо было расположить к себе. Обряд «задабривания», видимо, способствовал возвращению душ зверей, погибших от рук человека, в обитель духов. А это в свою очередь, могло убедить духов не гневаться на людей, истребляющих их «детей». Напр., в одном селении, ритуально убивая медведя, просили его поскорее отправиться к предкам и затем вернуться. Его заклинали рассказать в потустороннем мире много хорошего о людях и вымолить для них помощи в их трудной жизни, особенно удачи в охоте.

Анимизм (от лат. «анимус» – «душа») – вера в существование души и духов. Среди этнографов и религиоведов распространено мнение, что анимизму предшествовала вера во всеобщую одушевленность природы – аниматизм. Представление о безличной Силе, оживотворяющей природу и влияющей на жизнь людей, распространено у всех народов. С этой Силой связывались всякая удача человека, плодовитость скота и урожай. Многие племена Центральной индии верят в многочисленных духов, которые населяют джунгли, горы, водоемы. У жителей Андаманских островов распространена вера в духов, олицетворяющих различные силы и явления природы (ветры, морские течения, месяц, солнце). Чаще всего эти духи представляются злыми и опасными, они олицетворяют враждебные человеку силы природы.

Человеческие жертвоприношения. Финикийцы в жертву Молоху приносили своих первенцев. В такой жертве подчеркивался отаз поклонника от чего-либо ценного ради бога. Жертва измерялась не ценностью ее для бога, а тяжестью ее для жертвователя.

Космология – представление о происхождении мира. Космография – представления об устройстве мира; описание мира. Воззрения разных народов разнообразны, но существует распространенное убеждение в том, что порядку этого мира предшествовал хаос. А затем был создан мир. В мифологиях разных народов упоминаются божества-близнецы: один добрый, другой злой. Они противостоят друг другу и в то же время дополняют один другого. В акте творения один делает доброе, а другое вносит элемент дисгармонии, но и то и другое целесообразно. Напр., по алтайским верованиям, доброе небесное божество сотворил человека, а божество нижнего мира сделал так, что души людей после смерти находят свое пристанище в подземном мире. Но и смерть включена в мировой порядок, она необходима и не противопоставляется жизни, а дополняет ее.

В возрениях многих народов вселенная состоит из трех сфер: подземного мира, мира людей и небесного мира. Все явления природы соотносятся либо с верхним, либо с нижним миром. Солнце, как правило, связано с верхним миром, Луна – с нижним. Рыба – житель нижнего мира, птица – верхнего. Олень относится к верхнему миру, медведь – к нижнему. В представлениях многих народов верхний мир, как правило, многослоен. Напр., алтайцы насчитывают до 17 его уровней. На разных «этажах» обитают разные божества. Так же обстоит дело и с подземным миром. Некоторые народы считают, что в подземном мире «все наоборот»: вещь, сломанная в человеческом мире, там окажется целой.

Мифология многих народов изобилует сюжетами, связанными с представлениями о природе смерти, о взаимоотношениях духов умерших предков с живыми людьми. Так, у народов острова Лусон (Филиппины) считается, что душа, покинувшая навсегда тело человека, несколько дней бродит вокруг родного селения, заходит в свой дом и наблюдает за исполнением погребальных обрядов. Если дух умершего удовлетворен жертвоприношениями и поведением участников обрядов, он впоследствии будет оказывать им помощь и покровительство, если же нет, то нашлет бедствия и болезни. Затем, переселившись в подземный мир, духи ведут образ жизни, мало отличающийся от земного. Они живут в домах, пользуются той же утварью, оружием, носят украшения, едят, пьют, ссорятся. Время от времени духи напоминают о себе и об обязанностях живых заботиться о них, являясь им во сне или вызывая болезни.

Ранние формы религиозных верований

Большинство религиоведов склонны рассматривать тотемизм в качестве одной из наиболее ранних форм религии (хотя есть и другие точки зрения) как в силу его значительной примитивности, так и потому, что он составляет основу религиозных представлений аборигенов Австралии, считающихся весьма примитивным народом.

Обычно под тотемизмом понимаются представления, предполагающие наличие коллективного родства между группой (например, племенной) людей и определенным видом животных или растений (иногда - неодушевленных предметов) Тотем (например, тотемное животное) рассматривается как предок данной группы и объект поклонения. Каждый род носил имя своего тотема. Его нельзя было убивать и употреблять в пищу. Тотемные племена верят, что после смерти каждый человек обращается в животное своего тотема и что, следовательно, каждое животное - умерший родственник. Тотему поклонялись, его умилостивляли, к нему приобщались. Тотем тщательно оберегали от врагов и своих общинников, не посвященных в исполнение обрядов. Все важнейшие этапы жизненного цикла человека: рождение, переход из юношей во взрослые, смерть, - проходили через специальные обряды посвящения. В процессе этой обрядности происходила социализация индивида, освоение обычаев, традиций и ценностей общины. Важнейшая роль веры у тотемических предков заключается в том, что в них как бы олицетворена связь родовой общины с территорией. Тотем освящает традиционное право данного рода на его землю и на его угодья. Тотем - это видимый знак единства и солидарности первобытного рода. Через тотем почитается не только животное, но и данный род. Таким образом, тотемизм - самая ранняя и самая сильная форма идентификации группы.

Фетишизм (от порт. Fitico – магическая вещь) - культ неодушевленных предметов - фетишей, наделенных, по представлениям верующих, сверхъестественными свойствами и служащих объектом религиозного поклонения. Был распространен у всех первобытных народов. Сохранившиеся черты - вера в амулеты, обереги, талисманы. Фетишизм представляет собой религиозное поклонение не животным, а конкретным предметам. Фетишем мог стать любой предмет, почему-либо поразивший воображение человека: камень необыкновенной формы или расцветки, зуб животного, кусок дерева, пенек в лесу. Для того чтобы предмет превратился в фетиш, должна проявиться его чудодейственная сила. У первобытного человека фетиши встречались везде - на тропинке, у брода, на двери, на шее. Они предохраняли от болезни, приносили удачу, наполняли водоемы рыбой, помогали ловить и наказывать разбойников, придавали храбрости, приводили в смятение неприятеля. Фетишизм пережил свою историческую эпоху, стал элементов более поздней культуры. Рыцарь брал в крестовый поход платок или изображение дамы сердца, студент прячет в карман перед экзаменом какой-то «счастливый» предмет», бизнесмен или автогонщик пользуется более дорогими реликвиями. Отголоски фетишизма можно найти в уважении знамени полка, государственного флага, символа клуба, чести мундира.

Анимизм (от лат. анима - душа, дух) - одухотворение природных объектов и явлений, приводящее к тому, что в сознании анимиста весь мир как бы наполняется духовными существами, не только действующими в природе, но и влияющими на человеческую жизнь. Духи стихий могут быть злыми и доброжелательными, поэтому в необходимых случаях им делаются небольшие пожертвования. Отношение духов непостоянно и может меняться в зависимости от поведения людей. Этот род религиозных представлений, признающих наличие некоей разумной или чувствующей психической субстанции не только в человеке, но и в любом живом существе, а также зачастую и в неодушевленных, по нашим понятиям, предметах - камнях, деревьях, водоемах и т.п. К анимизму близок аниматизм, то есть представление о тотальной, всеобщей одушевленности как жизненности: все живо, мертвой материи не существует. Аниматизм отнюдь не остался достоянием только примитивной религиозности; в древних цивилизациях он стал объектом теоретической, философской рефлексии и под названием «гилозоизм» вошел в историю философии, существуя в таком виде и в настоящее время, в частности в научных и паранаучных теориях, рассматривающих нашу планету как организм или живое целое. Анимистические и аниматические представления присутствуют во многих развитых религиях, а национальная религия японцев - синтоизм («путь богов») в значительной степени базируется на них.

Более сложной формой религиозного сознания и деятельности является идололатрия (от греч. eidolon - образ, подобие). Ее формальный признак, отличающий от анимизма, тотемизма, фетишизма, - наличие идола в качестве главного объекта почитания, поклонения и служения. Это этап зрелого политеизма (многобожия), обладающего собственной развитой мифологией, культом, нравственными требованиями. Яркой иллюстрацией могут быть многочисленные пантеоны богов древних греков, римлян, имеющие жесткую иерархическую структуру. Обычно объектом обожествления является не сам физический облик, но духовное существо, изображением, символом которого является данный идол.

Ритуал.

Ритуалы и мифы как элементы религиозно-символической системы

Во многих религиях центральное место занимает не верование, а ритуальное поведение. Так, в иудаизме, например, от обычного верующего требуется, в первую очередь, не знание догматов, а определенное, строго регламентированное поведение, соблюдение множества предписаний, обрядов. В самом широком смысле слова ритуал (от лат. - rite) представляет собой совокупность повторяющихся, регулярно совершаемых действий в установленном порядке. Ритуальное действие является формой социально санкционированного символического поведения и, в отличие от обычая, лишено утилитарно-практических целей. Его назначение другое: он выполняет коммуникативную роль, символизирует определенные значения и установки в отношениях как повседневной, так и официальной жизни, играет существенную роль в социальном воспитании, контроле, осуществлении власти и т.д. Ритуал, в отличие от этикета, связан с убеждением в его глубинном ценностном смысле.

Религиозные ритуалы, вместе с соответствующими верованиями, направлены на «священные вещи». То же можно сказать и о магических ритуалах. В обоих случаях ритуал предстает как символическая реализация тех или иных верований. Магический ритуал - это, собственно, колдовское действие, заговор, заклинание. Это попытка воздействия на явления окружающего мира, основанная на неадекватном представлении о связях между ними. Носителем, исполнителем этого действия является индивид, а не коллектив. Магический ритуал ориентирован прагматически - в большей степени на «материальный» результат, чем на ценности знакового порядка. Смысл магического действия не в «служении» высшей силе, а в обслуживании человеческих потребностей. В основе магического действия лежит особое - магическое мышление, представление о том, что все связано друг с другом, то, что Л. Леви-Брюль назвал «логикой партиципации», своего рода глобальный детерминизм, реализующийся в магических действиях. Но на магическом уровне действие еще не имеет в своей основе космологии. Только с ее появлением (миф о творении) магическое действие трансформируется в религиозный ритуал - образ творения, при котором стратегической целью мышления и действия становится сохранение сакрального порядка мироздания, космоса в борьбе с угрозой хаоса.

Человеческое общество в первобытных представлениях, достигших этого уровня, само выступает как часть космоса: все входит в состав космоса, который образует высшую ценность. Для такого сознания существенно, подлинно, реально лишь то, что сакрализовано (сакрально отмечено), а сакрализовано лишь то, что составляет часть космоса, выводимо из него, причастно к нему. В сакрализованном мире, - как утверждает В.Н. Топоров, - и только в таком мире складываются правила организации, ибо вне этого мира - хаос, царство случайностей, отсутствие жизни. Религиозный ритуал связан, следовательно, с мифологическим сознанием как основным способом понимания мира и разрешения противоречий.

Человек этого периода видел именно в ритуале смысл жизни и ее цель. Это уже религиозный, а не магический ритуал. Он ориентирован на ценности знакового порядка. Он является тем действием, которое обеспечивает спасение «своего» космоса и управление им. Воспроизведение акта творения в ритуале актуализирует структуру бытия, придавая ей подчеркнутую символичность, и служит гарантией безопасности и процветания коллектива. Космологический миф - руководство жизни для человека той эпохи. Только в ритуале достигается высший уровень сакральности и одновременно обретается чувство наибольшей полноты жизни.

В жизни архаичных сообществ ритуалы занимали главное место, им посвящалось много времени. В их религии ритуал был основным, мифология служила своего рода пояснением, комментарием к нему.

На это обстоятельство обратил внимание Дюркгейм. Анализируя эмпирический материал, описания ритуала в тотемистической элементарной форме религиозной жизни австралийских аборигенов, Дюркгейм выделил феномен возбуждения, экспрессивной символизации - в терминологии Парсонса. Суть феномена состоит в том, что участники ритуала - коллективного, т.е. именно религиозного уже, а не магического действия, - находятся в состоянии сильного эмоционального волнения, экзальтации, которое, согласно Дюркгейму, является психологически подлинным и в то же время - социальноупорядоченным. «Сценарий» действия и образцы поведения, взаимодействия между участниками ритуала, детально разработаны и предписывают, кто и что должен делать в тот или иной момент времени. Таким образом, хотя возбуждение является подлинным в психологическом смысле, его нельзя считать спонтанной реакцией на непосредственные стимулы. Этот упорядоченно-организованный характер ритуала определяется тем, что ритуальные действия пропитаны символическими значениями, которые соотносятся со структурой и ситуацией социальной системы. Ритуалы, по Дюркгейму, не только подкрепляют, но и порождают то, что он называет «верой».

Соотнесенность с социальной системой выражается, прежде всего, в социальном содержании религиозных символов: животное-тотем и клан отождествляются в сознании австралийского аборигена. Участники ритуала действительно ощущают себя мифическими символическими существами, действия которых они воспроизводят в ритуале. И еще один уровень соотнесенности религии с социальностью заключается в том, что первичная функция религиозного ритуала состоит в формировании и укреплении солидарности, в основе которой лежит общий код ритуального символизма. Ни один предмет в ритуале не является самим собой, он всегда выступает как символ чего-то другого; все операции с предметами в ритуале есть операции с символами, совершающиеся по установленным правилам и имеющие значение для тех реальных предметов, символами которых они являются. Так, жертвоприношение коня в ведическом ритуале моделирует практически весь космос, так как каждой части жертвенного животного соответствует какой-то определенный мировой феномен («Голова жертвенной лошади суть заря, глаз - солнце, дыхание - ветер, ухо - луна, ноги - части света...»). Весь космос возникает вновь ежегодно из этого приносимого в жертву коня, мир творится заново в ходе обряда.

Э. Лич, изучавший символическую систему, включающую наряду с ритуалом миф, религиозную этику и мировоззрение, пришел к заключению, что ритуал представляет собой своего рода «хранилище» знаний: в соответствующие ритуалы может быть заложена информация, касающаяся хозяйственной деятельности, например, в виде символов, имеющих власть над людьми, определяющих их поведение. Они передаются от поколения к поколению, влияя на мировоззрение и связанный с ним этос, влияя в значительной степени через ритуал, богослужение.

Христианская церковь, исповедуя религию «духа и истины», не упразднила храмовое богослужение, ритуалы, культ в качестве внешнего символа духовного служения. Современные богословы, осуждая«обрядоверие», напоминают, что основатель христианства упрекал иудейское духовенство и законников в том, что они свели высший религиозный долг к обрядам и уставам; он хотел другого: «Милосердия хочу, а не жертвы». Для бога важнее всесожжений и жертв «очищение сердца», справедливость, вера, нравственный подвиг. Однако, религиозная вера (вера в Существо или Существа, которые не воспринимаются эмпирическими методами) живет в символике ритуала и, по словам А. Меня, недостаточно носить Бога в сердце и стремиться исполнять Его волю в повседневной жизни. Евхаристия (благодарение), которую называют «бескровной жертвой» и которая является сакральной трапезой, является основополагающей мистерией христианской церкви, центральным моментом богослужения, символизирующим подлинное пребывание Богочеловека в Его Церкви.

Итак, ритуал относится к области религиозной практики, ортопраксии, в то время как миф - к когнитивному компоненту религии, ортодоксии. Они связаны таким образом, что миф определяет границы понимания ритуала и дает ему обоснование, хотя это не обязательно на осознанном уровне. Преимущество символа перед понятием в том, что он не требует предварительной «работы ума», «школы мышления», логической дисциплины. Символы воспринимаются гораздо легче и проще интеллектуальных дефиниций, они воспринимаются «на лету» на основе не требующих и не поддающихся сколько-нибудь строгому определению эмоций, переживаний, верований. Ритуальные действия ориентируются на религиозные символы, мифы, которые определяют их смысл, а потому ритуальные действия рассматриваются как совершенно отличные от внешне схожих действий человека в «обычной» жизни: в христианском таинстве причащения человек «вкушает тело и кровь Христову» не для того, чтобы утолить голод и жажду. Ритуал обретает свое значение, становится ритуалом только в контексте соответствующего мифологического верования. Только в контексте евангельского рассказа о последней трапезе Иисуса и его учеников («тайной вечере») имеет смысл сам ритуал христианской евхаристии - причащении хлебом и вином. Только в контексте мифа о первородном грехе имеет смысл ритуальное очищение от грехов, таинство исповеди. Миф - не объяснение ритуала, а его обоснование, укоренение преходящего в вечном. Ритуал - драматизация мифа, воплощение символов в живую действительность. Ритуал может выразить, однако, и то, что не высказывается на языке мифа, не вербализуемо. Он говорит на языке жеста, танца, «языке тела». В мифологическом сознании все, что есть движение тела, есть одновременно движение души. Леви-Стросс видел задачу не в том, чтобы понять, как люди «думают в мифах», с помощью мифов, но в том, чтобы показать, как мифы живут в нас.

Христианский храм - не просто «дом собрания» как синагога, но и «дом божий». Он, конечно, предназначен для собрания верующих, но одновременно он является своего рода «космическим ковчегом» для пребывающего в нем Творца. Храм - символ одухотворенного мира, прообраз грядущего «обожения Вселенной», он соединяет в единое целое купол, означающий «твердь небесную», образ Вседержателя, лики ангелов и святых, евангельские сюжеты. Христианский храм - зримое воплощение христианской догмы, соединяющей Бога, царства «неба» и «земли», Священную историю.

Миф обретает зримые черты в ритуале, хотя ритуал может совершаться без ясного осознавания заложенного в мифе значения. Вера получает видимое каждому воплощение. Ритуал, богослужение - вера в действии, в поведении, отношениях верующего. С помощью ритуала верующие соприкасаются со «священным временем», становятся современниками событий «священной истории», обретают «жизнь вечную». Больше того, в ритуале «священное время» как бы создается, поскольку время имеет смысл тогда, когда в нем что-то происходит.

Социальное значение ритуала в установлении связи между людьми, усвоении верований, религиозных установок и ценностей и т.д. Каждый ритуал означает действие, направленное на установление и поддержание порядка. Он есть религиозный обряд – форма и компонент религиозной деятельности, культа, символического действия, в которых воплощаются те или иные религиозные представления. Боги умирают без совершения ритуалов, смерть человека обязательно сопровождается ими. Обряд знаменует собой власть общества над индивидом. В ритуале индивид устанавливает связь с группой, обществом; в веровании - с космическим порядком. Ритуальный страх - страх нарушения божественного порядка. Потребность в обряде как «торжественном восполнении» повседневной рутины человек ощущает в каждый переломный момент своей жизни. Ритуальное воплощение веры - дань телесной природе человека, которая должна быть признана во всей своей жизненной силе и по возможности одухотворена. Христианский крест - символ не только распятия, смерти и страдания бога, но и поражения идеала.

Магия и миф.

РЕЛИГИЯ И МАГИЯ

Вопрос о соотношении религии и магии представляется искусственно усложненным. Обычно эти два феномена справедливо противопоставляют, однако на ложных основаниях. Во-первых, говорят, что религия базируется на благоговении перед высшими силами и добровольном подчинении им, тогда как магия предполагает подчинение высших сил воле мага. Но такая точка зрения абсолютно неверна, поскольку ряд высокоразвитых религий (буддизм, джайнизм, некоторые направления брахманизма, даосизм и др.) не только не базируются на благоговейном подчинении высшим силам, но и принципиально отрицают таковое на разных основаниях. С другой стороны, существовали религии (ведийская религия индоариев), целью жертвоприношений и ритуалов которых было не умилостивление богов, а именно подчинение их воле лица, от имени которого совершался ритуал. Следовательно, в данном аргументе слово "магия" употреблено просто некорректно, ибо под магией в нем понимается магия в средневековом смысле, предполагавшем наличие средств для подчинения воле мага светлых, ангельских (белая магия) или демонических, темных (черная магия) сил. Это, по существу, уже не магия, а довольно примитивная форма утилитарной религиозности. Впрочем, в средние века существовала и так называемая естественная магия (magia naturalis), которая ставила своей целью воздействие на некоторые тайные, сокровенные (оккультные) силы природы. Вот эта естественная магия, в которую верил не только монах Роджер Бэкон, но и его однофамилец и великий эмпирик Фрэнсис уже на заре Нового времени, и является собственно магией в строгом научно-терминологическом смысле этого слова.

Во-вторых, магия рассматривается как суеверие ("пустоверие") в отличие от религии как онтологически обоснованной веры. Но подобный аргумент является сугубо теологическим, ибо он априорно предполагает истинность (онтологическую релевантность) одной из религий (в данном идеологическом контексте – христианства; здесь даже само слово "религия" должно бы браться с определенным артиклем, буде таковой существовал в русском языке: религия=христианство) и поэтому серьезной научной критики просто не заслуживает.

Другие религиеведы, наоборот, склонны рассматривать магию как существенный элемент любой религии, находя ее присутствие в обрядах, ритуалах и таинствах различных религий. Более того, магию в чистом виде они считают одной из ранних форм религии.

Эта точка зрения, особенно последнее утверждение (магия – одна из ранних форм религии), должна рассматриваться как печальное заблуждение, базирующееся на предпосылке, что религия равна вере в сверхъестественное, и на отождествлении сверхъестественного с фантастическим, а точнее – с фантастическими (ложными) представлениями о природе физической реальности. Собственно, основа представления о магии как форме религии может быть выражена через следующее умозаключение: "Религия есть вера в сверхъестественное. Ничего сверхъестественного не существует. Следовательно, религия есть вера в то, чего не существует. Магия основана на вере в то, что не соответствует действительности, ложно. Следовательно, религия и магия по основной характеристике тождественны. Магия есть форма религии, что и требовалось доказать". Увы, это доказательство more geometrica на самом деле ничего не доказывает, ибо, во-первых, не всякая религия есть вера в сверхъестественное, во-вторых, понятия сверхъестественного и фантастического не совпадают даже при самой атеистической интерпретации первого (представление о живущих на Луне людях вполне фантастично и ложно, но при чем здесь сверхъестественное?) и, в-третьих, магия не предполагает никакой веры ни в сверхъестественное, ни даже в чудесное (во всяком случае, первобытный маг видит в принципе магии не больше чудесного или сверхъестественного, чем физик XIX века – в эфире и флогистоне).

Строго говоря, у религии и магии принципиально разные сферы деятельности, и отношения между религией и магией можно с некоторой натяжкой (впрочем, незначительной) сравнить с отношениями между религией и наукой. В истории науки существовало множество ложных наук (например, френология; примеры астрологии и алхимии неправомерны, поскольку последние не были по своим принципам науками в строгом смысле и не претендовали на это), но то, что они были ложными, совсем не означает, что они базировались на вере в сверхъестественное или чудесное. Френологи приписывали особый биологический смысл выпуклостям черепа, которого эти выпуклости были лишены, но где же здесь сверхъестественное? По существу, мы имеем здесь дело с неправильной интерпретацией эмпирических данных или связей между событиями, а отнюдь не суеверие или религию.

Рассмотрим теперь магическую процедуру как таковую. Предположим, охотник примитивного* племени собирается на бизона.

* Выражений типа "примитивное племя", "примитивная религия" и т.д. употребляются нами не в оценочном, а в терминологическом смысле как синонимы для сочетаний со словами "первобытное" или "архаическое".

Перед охотой он изготавливает изображение бизона и стреляет в него, будучи уверен, что между изображением и его прототипом существует некоторая связь и удар по изображению гарантирует успех в охоте. То же самое мы наблюдаем и в случае вредоносной магии, когда изготавливается изображение врага, которому затем причиняется ущерб (например, оно прокалывается иглой). Здесь также присутствует убежденность в наличии связи между изображением и оригиналом. Тот же самый принцип присутствует и в парциальной магии, когда функцию изображения выполняет какая-то часть оригинала (например, череп зверя или прядь волос человека). Магию такого рода (а это и есть подлинная магия) называют также симпатической,* поскольку она предполагает наличие некоторого притяжения, влечения, симпатии между подобиями. Принцип симпатии отнюдь не является достоянием лишь примитивных верований. Расширенный до космологического закона он, например, сыграл важную роль в философии стоиков. В средневековых формах науки он часто выступал в роли ведущего методологического принципа, а в формулировке "подобное излечивается подобным" принцип симпатии лег в основу медицинской теории Парацельса. Более того, этот принцип, будучи вполне универсальным, как была универсальной и магия, отнюдь не ограничен в своем использовании европейскими или, точнее, средиземноморскими культурами. В виде теории сродства видов (тун лэи) он составил важный элемент в методологии традиционной китайской науки и философии.

* Исконное значение слова "симпатия", сохранившееся в ряде европейских языков, – сочувствие, влечение.

Современная наука отрицает существование связи между явлениями по принципу подобия, заменяя его причинными интерпретациями и принципом детерминизма. С точки зрения науки Нового времени этот принцип не отражает реально существующие связи и отношения, он онтологически нерелевантен, проще говоря, неистинен. Но при чем же тут религия и сверхъестественное? При здравом и непредвзятом размышлении становится совершенно очевидным, что магия базируется не на вере в сверхъестественное или чудесное, более того, ей вообще чужда какая бы то ни было религиозная интенциональность. Магия основывается на вполне определенном и рациональном методологическом принципе, который, однако, не был подтвержден эмпирически в ходе развития науки и поэтому был отвергнут ею. Потому-то магия имеет отношение скорее к истории науки, чем к истории религии, что прекрасно выразил в названии своего фундаментального труда американский ученый Линн Торндайк, озаглавивший его следующим образом: "История магии и экспериментальных наук" (речь идет о средневековой и ренессансной Европе).*

* Thorndike L. History of Magic and Experimental Sciences. New York, 1929.

Ситуация несколько осложняется, когда магия оказывается связанной с ритуалом. Представим себе, что охотники некоего племени перед началом охоты устраивают ритуальную пляску, имитирующую (моделирующую) охоту (подобные ритуалы широко распространены), а колдун племени в костюме из шкуры того или иного животного и в соответствующей маске изображает это животное, символически поражаемое охотниками. Цель ритуала – магическая, принцип, положенный в его основу, – тот же самый, что был описан выше. Однако теоретически можно предположить, что он связан и с определенными трансперсональными переживаниями. Многократно описаны случаи, когда под воздействием психоделиков или немедикаментозных психотерапевтических техник пациент отождествляет себя с животными (например, в контексте филогенетических переживаний), и можно предположить, что для большей действенности ритуала колдун входит в определенное психическое состояние, в котором отождествляет себя с тем или иным животным, что тем более вероятно, поскольку ритуал зачастую имеет своей целью или воспроизведение определенного глубинного переживания или, по крайней мере, его имитацию. Кстати, на этом феномене в значительной степени базируется и вера в оборотничество – случаи, когда люди сознательно достигают таких состояний сознания, в которых они самоотождествляются с животными (обычно, хищниками), хорошо известны; в качестве примера можно привести знаменитых членов тайного союза людей-леопардов, наводящих ужас на население Экваториальной Африки.

Но даже наличие трансперсонального переживания в магическом ритуале ничуть не меняет его природу, поскольку это переживание здесь является не источником, сутью или целью ритуала, а лишь дополнительным средством повышения его эффективности. Следовательно, магический ритуал принципиально отличен от религиозного, что еще раз подчеркивает как гетерогенность, так и гетерологичность религии и магии.

Тем не менее определенные элементы магии в разных религиях (особенно в сфере ритуала) действительно присутствуют. Для архаических верований это объясняется синкретическим характером мировосприятия примитивного человека, который отнюдь не склонен проводить четких (а скорее, вообще никаких) граней между тем, что впоследствии станет религией, искусством, наукой, философией и т.д. Поэтому и в более поздние формы религии магический элемент также зачастую переходит, так сказать, по наследству, в силу исторической преемственности и непрерывности традиции. Но есть и другие причины, о которых будет сказано ниже в связи с проблемой места протонаучных (особенно космологических) представлений в различных религиях.

Сказанное нами относительно неистинности или нерелевантности теории магии отнюдь не означает, что мы догматически априорно отвергаем возможность существования особых феноменов, демонстрирующих эффективность тех или иных магических операций, о чем достаточно часто сообщают этнологи (например, значительную эффективность практики африканских заклинателей дождя). Однако мы глубоко убеждены, что причина этих эффектов лежит совершенно в иной сфере, чем та, о которой говорят сами колдуны и вся симпатическая теория магии. Больше мы не будем касаться этой темы как выходящей далеко за пределы нашего исследования, а заинтересованному читателю рекомендуем познакомиться с весьма любопытными соображениями, высказанными на сей счет А. Шопенгауэром в разделе о магии его труда "О воле в природе".*

* Шопенгауэр А. О воле в природе. Животный магнетизм и магия. С. 78-96.

РЕЛИГИЯ И МИФОЛОГИЯ

О мифологии, а также о соотношении религии и мифологии написано чрезвычайно много. Одно перечисление даже самых крупных специалистов по проблемам мифологии заняло бы не одну страницу. Поэтому здесь мы только очень кратко изложим некоторые из существующих точек зрения на проблему "мифология – религия" и затем выскажем свое мнение, не углубляясь в рассмотрение мифа вне контекста данного вопроса.

Прежде всего, отметим существование точки зрения о принципиальном различии мифологии и религии. Самое интересное здесь заключается в том, что резко разводить мифологию и религию склонны авторы, стоящие на диаметрально противоположных мировоззренческих позициях, причем именно эти позиции и являются определяющим фактором для разработки их концепций. Другими словами, эта точка зрения чрезвычайно сильно идеологизирована. Ее приверженцами, во-первых, являются христианские (в первую очередь протестантские) теологи, особенно стоящие на позициях теории прамонотеизма.*

* Прамонотеизм – этнолого-теологическая концепция, согласно которой первоначальной религией всего человечества было единобожие.

Для них мифология – синоним ложных, баснословных ("баснословие" – один из вариантов церковно-славянского перевода слова "мифология") представлений и верований, не имеющих ничего общего с религиями откровения, и прежде всего с христианством. Во-вторых, противопоставлять миф и религию склонны и иные авторы-атеисты, для которых религия есть средство проповеди покорности и смирения перед высшими силами, а миф, к которому восходит и народная сказка, напротив, воспевает творческую энергию человека, его независимость и силу и зачастую пронизан богоборческими мотивами (точка зрения, с предельной простотой и лаконичностью, а потому и ясностью высказанная М. Горьким*). В силу крайней идеологизированности этой позиции ее вряд ли можно считать научной, хотя отбрасывать все отмеченные ее сторонниками элементы отличий мифологии и религии тоже вряд ли разумно.

* Горький М. Советская литература // Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 27. М., 1953.

Противоположной ей является концепция, максимально сближающая мифологию и религию, более того, сводящая религию к мифологии. Эта концепция наиболее отчетливо проявилась у авторов, разрабатывавших так называемую мифологическую концепцию христианства (мифологическая школа), от немецкого философствующего историка А.Древса до авторов популярных атеистических брошюрок, хорошо усвоенных булгаковским Берлиозом. Слабость методологии мифологов была, впрочем, очевидна с самого начала их деятельности, а ход их рассуждений позволял превратить в солярный миф не только Иисуса Христа, но и Наполеона Бонапарта. Тем не менее и усмотренную ими связь между религией и мифологиями также не должно игнорировать.

Главное, по нашему мнению, что следует осознать при рассмотрении этого сложнейшего вопроса: бессмысленно сравнивать религию и мифологию вообще. Это области, конечно, пересекающиеся и взаимодействующие, но никоим образом не тождественные и тем более не сводимые друг к другу. Не существует некой однородной "мифологии вообще", которую можно сопоставлять с религией. Есть мифы и – мифы. Одни из этих мифов тесно связаны с самой сутью религиозности и могли появиться только в религиозном контексте, другие связаны с религией достаточно поверхностно, третьи вообще находятся за пределами религиозного феномена.

Во-первых, следует выделить первичную и вторичную мифологию. Первичная мифология – это архаические мифы, возникшие в глубочайшей древности (или мифы, бытующие у различных примитивных народов нашего времени, типологически соответствующие архаическому пласту в мифологии). Вторичная мифология – это мифологические сюжеты, возникшие в рамках развитых религий и тесно связанные с их догматическими или доктринальными положениями (в этом смысле говорят о христианской, буддийской, исламской и т.д. мифологиях). Иногда два этих типа могут взаимодействовать и развитые религии (особенно на народном уровне) могут включать в себя элементы древних мифологических сюжетов или персонажей древних мифов (вера в джиннов в исламе, персонажи ведийской религии в буддизме и т.п.). Промежуточный характер имеют архаические мифы, бытующие в контексте высокоразвитых культур. В такой ситуации древний миф подвергается аллегоризации (античная риторическая традиция) и символизации (неоплатоники, интерпретация древних мифологем в индуизме или даосизме и т.п.). В любом случае, в указанной ситуации миф перестает восприниматься в своей непосредственности, а становится или символом, знаком чего-то иного, высшего и иначе невыразимого, или превращается в литературный сюжет, образ, аллегорию.

Связь вторичной мифологии с религией, точнее, ее неотделимость от религиозного контекста вполне очевидна и вытекает уже из самого определения этого типа мифологии. Пока мы о ней говорить не будем: это гораздо удобнее сделать ниже, при анализе конкретного конфессионального материала, поскольку в разных религиях вторичная мифология играет разную роль и имеет разное значение (хотя, как правило, она связана не с психологическим ядром религии, а с догматико-доктринальными формами выражения исходного психического переживания). Если от основ христианства ничего не останется в случае отказа от веры в непорочное зачатие, боговоплощение, воскресение, вознесение, второе пришествие и т.д., то суть буддийского учения совершенно не изменится, если отбросить все сведения явно мифологического характера, касающиеся рождения и жизни будды Шакьямуни. И это различие далеко не случайно: для буддизма как религии чистого опыта базовым является только трансперсональное переживание Сиддхартхи Гаутамы (пробуждение, просветление – бодхи), благодаря которому он и становится Буддой (Пробужденным), а для христианства как догматической религии откровения трансперсональный опыт важен лишь опосредованно, в качестве харизмы богочеловека, Сына Божия, божественность которого (причем божественность уникальная) становится актуальной для верующего лишь через сюжеты мифологического характера. Более того, именно благодаря этим сюжетам и возможно осмысление жизни Иисуса как теофании, богоявления, воплощения Логоса во времени и истории. При этом, правда, достаточно ясен и трансперсональный внутренний смысл вторичной христианской мифологии.

Но это лишь иллюстрация к вышеприведенному тезису, и не более. Пока же обратимся к первичной мифологии (собственно мифологии).

Первичная мифология также весьма неоднородна, поэтому однозначно говорить о ее связи с религией неправомерно. Некоторые ее типы связаны с религией теснее, некоторые – слабее, причем разные группы мифов связаны с разными уровнями и пластами религии и из них только незначительная часть – с ее психологическим ядром, но именно эта группа мифов и будет нас интересовать прежде всего.

Следует отметить, что все мифы имеют одну общую сущностную характеристику: все они порождены особым типом мышления, который В. Н. Топоров называет мифопоэтическим, а другие исследователи – мифологическим.* В нашу задачу не входит сейчас описание параметр ров этого типа мышления, резко отличающегося от современного логико-дискурсивного мышления. С его особенностями читатель может ознакомиться в работах авторитетов в этой области (назовем только Л.Леви-Брюля, К.Леви-Стросса, Вяч.Вс.Иванова, В.Н.Топорова, Е.М.Мелетинского и А.Ф.Лосева).**

* Сама концепция мифологического мышления достаточно стара и излагается уже в трудах А.А.Потебни (см.: Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М., 1976). В настоящее время оригинальная концепция мифологического мышления разработана Е.П.Островской (см.: Буддийский взгляд на мир. СПб., 1994. С. 10-12, 89-106).

** Например, Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1930; Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1980; Топоров В.Н. Первобытные представления о мире // Очерки естественнонаучных знаний в древности. М., 1982; Иванов Вяч.Вс. Образы природной среды в знаковых системах культуры и искусства // Художественное творчество: Вопросы комплексного изучения. Л., 1986; Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976; Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф // Труды по языкознанию. М., 1982. См. также следующую интересную работу: Смирнов М.Ю. Мифология и религия: некоторые аспекты их соотношения // Вестник Санкт-Петербургского университета. Вып. 3. № 20. 1992. С. 8-19.

Рассматривая мифологическое мышление как тип, предшествующий логико-дискурсивному, мы, однако, отнюдь не склонны считать его как низшее или примитивное. Более того, мы позволим себе высказать предположение о трансперсональных корнях этого типа мышления, поскольку для архаического человека трансперсональная сфера психики была, видимо, гораздо более доступна, чем для современного "исторического" человека.

С.Гроф так описывает параметры целостного, холотропического сознания в отличие от хилотропического (по существу, функционирующего в логико-дискурсивном модусе и нашедшего свое наиболее полное выражение в принципах ньютоно-картезианской парадигмы):

"...вещественность и непрерывность материи является иллюзией, порожденной частной оркестровкой событий в сознании; время и пространство в высшей степени произвольны; одно и то же пространство может быть занято многими объектами; прошлое и будущее можно эмпирически перенести в настоящий момент (ср. для примера выход в архаическом ритуале в мифологическое правремя, время оно, в котором пребывает вершитель ритуала, находясь для внешнего наблюдателя в определенном промежутке физического времени. – Е.Т.); можно иметь опыт пребывания в нескольких местах одновременно (например, шаман одновременно камлает в юрте и совершает полет в метапространства. – Е.Т.); можно переживать несколько временных систем сразу; можно быть частью и одновременно целым; что-то может быть одновременно истинным и неистинным; форма и пустота взаимозаменяемы и т.п." (Гроф С. За пределами мозга. С. 371.)

Разве это не созвучно описанию парадигм мифологического мышления? Если это так, то миф и религия обнаруживают родство и связь на самом глубинном, сущностном уровне как две формы "опыта запредельного".

Вместе с тем нельзя хронологически резко разводить мифологическое и логико-дискурсивное мышление. Первое присуще и нам (миф, по точному определению неоплатоника Саллюстия не есть то, что было когда-то, а есть то, что есть всегда), а второе не было чуждо и архаическому человеку. По этому поводу весьма определенно и исчерпывающе высказываются Ю.М.Лотман и Б.А.Успенский. Они утверждают, что чистая, абсолютно последовательная модель мифологического мышления принципиально не может быть наблюдаема. Более того,

"в равной мере допустимо и другое объяснение, согласно которому гетерогенность является исконным свойством человеческого сознания, для механизма которого существенно необходимо наличие хотя бы двух не до конца взаимопереводимых систем... Итак, именно гетерогенный характер нашего мышления позволяет нам в конструировании мифологического сознания опереться на наш внутренний опыт. В некотором смысле понимание мифологии равносильно припоминанию". (Лотман М.Ю., Успенский Б.А. Миф – имя – культура // Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. С. 291-293.)

Отметим, что в целом теснее связь мифологии с теми религиями, доктринальные основоположения которых (понимая под последним любую совокупность идей и представлений, ставших или не ставших предметом рефлексии, составляющих идеологический костяк той или иной религии) порождены тем же самым типом мышления, который порождал и мифы. Другими словами, тесно связаны с мифологией религии, в которых базовый психологический опыт формулировался, описывался или осмысливался в мифологических категориях и способами мифопоэтического мышления. Естественно, что это прежде всего древнейшие религии (религии античности, классического Древнего Востока – Египта, Месопотамии, Передней Азии, ведийская религия и ранние формы брахманизма и т.п.). Если же та или иная древняя религия не исчезала в эпоху господства мифологического мышления, а переживала его, вступая в эпоху доминирования логического дискурса, то функции включенных в нее или связанных с ней мифов трансформировались, а сами мифы под влиянием новой рефлексии утрачивали свою непосредственность.

Итак, первичные мифы разнообразны. Понятно, что наименьшую связь с религией, по крайней мере с ее сущностным и определяющим психологическим аспектом, имели интерпретирующие или объясняющие мифы (мифы космографического и социогенного характера), а также мифы о культурных героях (которые, конечно, могли сакрализовываться) и иные историзированные мифы. Другое дело, что используемые в них мифологемы (образно-смысловые единицы мифа) и даже сюжеты, обладая природой или культурно-исторических универсалий, или даже универсальных архетипов, могли иметь и психологическое содержание как обобщенные образы коллективного бессознательного. В таком случае они могли включаться в достаточно глубинные религиозные структуры. Теоретически нельзя исключить и процесс наделения религиями психоархетипическими чертами тех или иных персонажей мифов или те или иные мифологемы и сюжеты. Но подобное было возможно, по-видимому, в достаточно поздние периоды, в связи с символизацией мифа.

Всем специалистам, как-либо касавшимся проблем мифологии, хорошо известен давний спор о том, что первично – миф или ритуал. Одни ученые считают, что первичен миф, тогда как ритуал является лишь производным от него; другие же полагают, что первичен именно ритуал, тогда как миф появляется позднее, лишь для интерпретации содержания ритуала. Эмпирический материал между тем подтверждает и ту и другую концепцию, а кроме того, существуют мифы, не имеющие ритуального аспекта, и ритуалы, не выраженные в форме мифа (например, древнекитайские ритуалы).

Со своей стороны мы очень осторожно попытаемся высказать предположение, что вопрос этот вообще не может быть решен в плане первичности того или другого аспекта. Нам представляется, что и миф, и ритуал (по крайней мере, в ряде случаев) являются коррелятами, производными от чего-то третьего. И этим третьим и определяющим (собственно, первичным) будет некое глубинное переживание перинатального или трансперсонального характера, выраженное через архетипические образы в нарративе мифа и реально или символически воспроизводимое средствами ритуала.

Ниже на примере древних мистерий (особенно связанных с катарсическим переживанием смерти-возрождения) мы постараемся детально показать тесную связь мифа, ритуала и исходного (базового) психического переживания. При этом нам представляется достаточно ясным, что некоторые культы приобрели универсальную значимость (по крайней мере, в пределах одной культурно-исторической сферы, например средиземноморской) не благодаря своей теологической глубине (ее, как правило, не было вовсе) и не благодаря авторитету лежащего в основе культа мифа (как правило, достаточно ничтожного для универсального почитания того или иного божества), а именно благодаря ритуалу, иллюстрирующему (иллюстрирующемуся) миф (мифом) и направленному на достижение катарсического глубинного переживания, исходно трансцендентного и мифу, и ритуалу и делающего возможным и прагматически осмысленным и то и другое. Это наблюдается и в мистериях Исиды и Осириса (Сераписа), и в культах Аттиса и Адониса, и в Элевсинских и вакхических мистериях, и в тауроболиях Великой Матери.

Особо следует оговорить случай магического ритуала, например связанного с плодородием. Ритуалы такого типа зачастую включают в себя церемониальное совокупление на возделываемом поле. Это типичная магия, базирующаяся на симпатическом принципе. Здесь еще, в принципе, нет ничего религиозного, подобное стимулируется подобным. Следующим этапом трансформации ритуала в элемент религии может быть появление мифа, интерпретирующего и обосновывающего ритуал неким правременным деянием богов. Далее миф в силу своей принципиальной архетипичности (в юнговском смысле) начинает приобретать психологическое измерение и пониматься как образ тех или иных событий внутренней жизни (не противопоставлявшейся мифологическим сознанием внешней жизни – они вполне изоморфны и изономны, то есть управляются теми же нормами и принципами). Затем миф уже может рассматриваться как образ глубинного переживания и приобретать собственно религиозный смысл. Этому способствует и архетипический параллелизм образов перинатального типа (образов, кодирующих переживание процесса рождения), коитального типа (полового акта) и земледельческой символики (ср. раннебрахманический образ земли как йони, хориона, а сажаемых семян как спермы, но земля также и мать, материнское, рождающее лоно). В целом же не исключено присутствие глубинного переживания (в магическом, а не религиозном контексте) с самого начала. И вообще, создается впечатление, будто то, что мы воспринимаем лишь как ритуал, обряд, было для архаического человека формой мощного глубинного переживания.

Таким образом, наиболее непосредственно с религией (причем с базовыми ее аспектами) оказываются связаны мифы, коррелирующие с ритуалом, направленным на воспроизведение базового психического переживания, наделенного катарсическими характеристиками. На втором месте по близости к религии находятся мифы, связанные с культом (прежде всего с персонажами пантеона), и последнее место занимают мифы интерпретирующего (например, явления природы) характера. В целом связь религии с мифологией в ходе исторического процесса последовательно убывает по мере перехода доминирующего положения от мифологического к логико-дискурсивному мышлению. Так, например, вавилонские жрецы не стремились, да и не могли стремиться к рациональной интерпретации своих религиозных мифов, тогда как христианские отцы церкви старались разрабатывать догматические принципы своей религии, основанные на признании фундаментальной значимости чуда боговоплощения и т.д., в соответствии с рациональными принципами греческой философии при использовании диалектики понятий "сущность", "энергия", "природа", "лицо" и т.п.

Живая этика.

Живая Этика, или Агни Йога - синкретическоерелигиозно-философское учение, объединяющее западную оккультно-теософскую традициюи эзотеризм Востока.

Создателями учения являются Николай и Елена Рерихи. Учение было впервые опубликовано в серии книг, изданных в 1924-38 годах без указания автора. Источниковая база Живой Этики та же, что и «Тайной доктрины» Блаватской, переводчиком которой была Елена Рерих.

По утверждению Николая и Елены Рерих, учение Живой Этики возникло в процессе их «бесед» с «Великим Учителем» (известным в теософских кругах под именем Махатмы Мории). Это общение продолжалось в 1920-1940 годы. Вопрос о существовании человека, которого можно было бы отождествить с Махатмой Морией, до настоящего времени остаётся спорным. В процессе создания текстов на первых этапах участвовали все члены семьи Рерихов и использовалось так называемое автоматическое письмо, а дальнейшие записи были получены путём яснослышания, которым, якобы, обладала Елена Рерих. Позже она утверждала, что сама не пользовалась автоматическим письмом для бесед с «Великим Учителем». Основу учения Агни Йоги составляют 14 книг с текстами, описываемыми Рерихами как записи этих бесед. Последняя из этих книг, «Надземное», была впервые опубликована в 1990 году.

Религиозно-философские идеи Рерихов привели к образованию во многих странах мира обществ и организаций, основывающих свою деятельность на культурном наследии семьи Рерихов. По своей доминирующей направленности рериховское движение - это новое религиозное движение, религиозно-философской основой которого является Живая Этика. Часть последователей идей Живой Этики отвергают классификацию учения как религиозного.

Исследователи причисляют Живую Этику к учениям нью-эйджа. Учение послужило также своеобразной базой для формирования в России различных течений «Новой Эры», хотя большая часть этих течений восприняли идеи Живой Этики лишь формально и в произвольной трактовке.

Согласно Живой Этике, космос содержит проявленные и непроявленные миры[неизвестный термин]. Он беспределен в пространстве и вечен во времени[прояснить].

Мироздание - это целостная энергетическая структура[неизвестный термин]. Все её части, включая и человека, взаимодействуют между собой в энергоинформационном обмене[прояснить], который рассматривается как одна из движущих сил космической эволюции. В основе Мироздания лежит материя, в понятие которой включены как формы, изучаемые современной наукой, так и более тонкие[неизвестный термин], науке пока не известные.

По мнению авторов Живой Этики, множественные миры[прояснить] в космосе образуются за счёт существования и развития разных состояний материи с различным числом измерений. Вселенная развивается по космическим законам. В её развитии принимает участие Космический Разум[неизвестный термин], частью которого является человечество Земли. По мнению авторов учения, изучение космических законов является важнейшей задачей человечества.

В Живой Этике утверждается, что «человек является самым мощным претворителем космических сил», что он есть «часть космической энергии, часть стихий, часть Космического разума, часть сознания высшей материи».

По мнению авторов учения, главная задача эволюции - одухотворение (создание более высоких форм)материи через утончение её энергетики. «Одухотворяет» материю дух, который является тонкоматериальной и высоковибрационной энергетикой. Материя есть «кристаллизованный дух», дух есть сублимированная материя. По мнению авторов учения, дух занимает в Мироздании главенствующее положение и выступает в качестве основы космического творчества. учения, человек как энергетическая структура[прояснить] не только является частью космоса, но и несёт его в своём внутреннем мире. Это даёт возможность человеку посредством энергетики своего духавлиять на эволюционное творчество космоса.

«…в каждом творении необходимо участие энергий человека, как носителя высших принципов Космоса».

Совершенствуя свою материальную и духовную природу, отношения между людьми и отношение с природой, человек выступает активным субъектом эволюции. Основным средством такого совершенствования является психическая энергия - субстанциальная основа всех психических проявлений человека, которая носит универсальный характер.В связи с этим Е. И. Рерих пишет, что

«все энергии, все элементы исходят из единой всеначальной энергии, или из единого элемента - Огня, потому и говорится о ЕДИНСТВЕ всего, о ЕДИНОМ НАЧАЛЕ, из которого возникла ВСЕЛЕННАЯ».

Всеначальная энергия неисчерпаема по своим запасам, её формы многообразны. Для человека она не является ни «доброй», ни «злой», это человек может использовать её на добро или зло.

Живая Этика рассматривает воздействие энергии мысли человека на окружающее пространство. Это воздействие определяется нравственными мотивами деятельности человека и степенью их соответствия идее общего блага. Оно может быть как положительным, конструктивным, творческим, так и отрицательным, деструктивным, антикультурным.

«Во имя благого сотрудничества для новой ступени совершенно неотложно усвоить значение мысли. <…> Ведь весь Космос строится на мысли! Все благо, все разрушение зиждется на мысли. Мысль несет жизнь, мысль приносит смерть! Когда же это будет познано? Нет в Космосе рычага сильнее мысли, насыщенной психической энергией».

Любое земное явление Живая Этика рассматривает с точки зрения взаимодействия духа и материи, энергетики этого взаимодействия. Предполагается, что это позволяет выявить реальный смысл явления и установить его причинные связи. Человек сам своими мыслями, желаниями и действиями предопределяет основные вехи своей будущей жизни. Согласно Живой Этике, нарушение человечеством законов космоса завело его в тупик. Это грозит разрушением планеты.

В Живой Этике широко поставлена проблема Культуры как средства спасения планеты от грядущих катаклизмов. Культура трактуется как самоорганизующаяся система духа, которая связана с тонко-энергетической (духовной) составляющей человека. Возникающие в пространстве Культуры Любовь и Красота, согласно Живой Этике, являются устоями эволюции и определяют её качество. Отсутствие какого-либо из этих устоев прерывает космическую эволюцию и уводит процесс в инволюцию. Поэтому человечеству необходимо стремиться к духовному самосовершенствованию, расширению сознания и созиданию культуры. Важно сохранять и преумножать культурное богатство всех народов Земли.

«Жемчуг исканий», 1924

Серия «Его страна»

Николай Константинович Рерих

С процессом расширения сознания и эволюции человечества тесно связано одно из важнейших положений системы познания Живой Этики - «Учитель - ученик» - принцип, который известен ещё со времён культуры и философии Древнего Востока. В Живой Этике этот важнейший принцип расширен до универсальных масштабов и рассматривается как космический принцип обучения и познания в процессе эволюции, без которого невозможно какое-либо продвижение человечества. Если в древности Учитель выступал в качестве мифологического культурного героя, то в современной теории познания он, по мысли авторов Живой Этики, представлен как один из космических Иерархов, влияющих на эволюционные процессы. Эта Иерархическая цепь «Учитель - ученик» состоит из многочисленных звеньев, переходящих одно в другое и уходящих в Беспредельность, но она имеет и свою земную часть - земных Учителей и земных учеников. Человек же включен в цепь космической Иерархии без духовного творчества которой была бы невозможна ни эволюция Космоса, ни развитие человечества.

Придавая большое значение религии в истории человеческого общества, авторы Живой Этики на современном им этапе отводили основную роль такой форме познания, как наука.

Наука должна укрепить пути к высшему познаванию[неизвестный термин]. Наступило время, когда древние символы знания должны претвориться в научные формулы.

Институт Гималайских исследований «Урусвати», основанный Рерихами в Индии в 1928 году

Живая Этика в своём понимании мира и человека предполагает научное объяснение в будущем всем явлениям Мироздания. Феномены, не поддающиеся пока научному объяснению, обязательно получат научную интерпретацию, и их сущность будет раскрыта в процессе познания. Согласно Живой Этике, область науки не может ограничиваться изучением только биологических объектов, она должна исследовать психические и духовные явления, такие как душа (психея), сознание, мысль, психическая энергия, проблема бессмертия и смысла жизни, которые относились ранее к сфере религии «Наука пусть шире ведет к познанию неограниченному». Эти идеи Живой Этики схожи с программой Тейяра де Шардена, который считал, что «удовлетворительное истолкование универсума, даже позитивистское, должно охватывать не только внешнюю, но и внутреннюю сторону вещей, не только материю, но и дух. Истинная физика та, которая сумеет включить всестороннего человека в цельное представление о мире». Живая Этика утверждает, что для выполнения своей роли наука должна претерпеть существенные изменения, отбросив устаревшие догмы, став более открытой и более одухотворенной. Также она должна быть этической, непредубежденной и принимать различные формы знания[прояснить]. Новой науке необходимо использовать духовные наработки человеческой культуры. Она должна выйти на новый уровень изучения тонких явлений, которые требуют научных объяснений и научной практики. В качестве основного научного метода Живая Этика видит опытное познание.

Мир будущий, мир высший грядет в доспехе лучей лабораторных. Лаборатории укажут на преимущество высшей энергии и не только установят превосходство психической энергии человека над всеми до сих пор известными энергиями, но будет уявлена наглядная разница в её качестве, и, таким образом, значение духовности будет установлено в полной мере. Техника будет подчинена духу, результатом чего будет познание высших законов, и отсюда и познание высших целей, которое поведет к преображению всей материальной природы. Преображенная природа и преображенный дух народа подскажут и новые лучшие формы устроения всей жизни.

Согласно Живой Этике, важнейшей задачей эволюции на современном этапе является переход от вражды, конфронтации и разъединения к согласию, единению и сотрудничеству. Человечеству необходимо стремиться к равенству всех людей независимо от пола, национальных, расовых или социальных различий. Во всех сферах деятельности должно преобладать нравственное начало. Без искоренения несовершенства и невежества невозможно установить справедливую жизнь на Земле. Поэтому каждый человек должен стремиться к совершенствованию: изживать самость, эгоизм (во всех его видах), утверждать и развивать самоотверженность и терпимость в отношениях между людьми. В этом процессе человеку необходимо выполнять свой долг перед семьей, страной и всем человечеством и действовать во имя общего блага. Нет необходимости отдаляться от мира, уходить от людей, замыкаться в себе. Живая Этика утверждает активную жизненную позицию каждого члена общества.

«Ведущая». 1943

Серия «Его страна»

Николай Константинович Рерих

Живая Этика называет наступающую эпоху Эпохой Женщины. Женщине предстоит сыграть важную роль в процессе становления высококультурного общества. Она должна осознать своё космическое предназначение[прояснить], восстановить свои попранные права, внести в мир начала любви, согласия и высокой духовности.[аффилированный источник? 100 дней]

«Идущее время снова должно предоставить женщине место у руля жизни, место рядом с мужчиной, её вечным сотрудником. Ведь все величие Космоса зиждется на этих двух Началах. Основа Бытия есть величие двух Начал. Как же возможно умаление одного из них? Все переживаемые и грядущие бедствия и космические катаклизмы имеют в основании причину - унижение женщины».

«Конечно, главным стимулом к раскрепощению женского сознания и её подчиненного положения явится новое воспитание. Оно от ранних лет будет закладывать понимание основ бытия, назначения и роли человека в мироздании и тем даст новое направление всему мышлению, следствием чего явится расширение горизонта во всех областях жизни. И только тогда можно будет ожидать искоренения многих вреднейших привычек и предрассудков, ставших обычаем, и пошлейших устремлений и занятий, являющихся главным злом и причинами происходящего массового разложения и безумия».

«Сергий Строитель». 1940

Серия «Знамена Востока»

Николай Константинович Рерих

Согласно Живой Этике, важнейшими средствами совершенствования являются непрерывное обучение и труд. Человеку необходимо знать культуру прошлого и настоящего, достижения науки, изучать окружающий мир и самого себя. Труд должен быть добровольным, творческим, напряженным, но посильным. Важная роль отводится качеству труда. В процессе осознанного, устремленного труда, при его высоком качестве, развивается психическая энергия человека, овладение которой ведет к развитию высших форм сознания, таких как чувствознание и духоразумение. Их частичными проявлениями являются интуиция и озарение. В живой Этике указывается естественный путь развития психической энергии. Это путь сердца, любви и труда. На этом пути человеку необходимо очищать своё мышление, развивать возвышенные чувства и мысли через приобщение к искусству и постоянное сердечное устремление к Свету.

Живая Этика открыта для всех, но не навязывается никому. Она выступает против всех форм миссионерства. «Двери к Знанию широко открыты, но желающий может войти только сам».

1. Религия неандертальцев и примитивных народов

Религия настолько органично присутствует в жизни современного человека, что создается впечатление, будто она сопровождает человечество на протяжении всей истории его существования и развития. Но эта точка зрения является ошибочной, поскольку сохранившиеся до наших дней археологические данные позволяют зафиксировать примерное время возникновения еще примитивных, но уже религиозных обрядов. Впервые наличие подобных обрядов обнаруживается у Homo sapiens neandertalis (Человек разумный неандертальский), которого в обыденной речи часто называют просто неандертальцем. Этот подвид человечества стал тупиковой ветвью развития, а его исчезновение приблизительно 40 тыс. лет назад многие исследователи объясняют как раз деятельностью предков современного человека. В рамках истории религии неандерталец служит объектом пристального исследования, поскольку именно к нему археологические данные позволяют отнести первые известные нам проявления религиозных чувств.

Как же способствовали возникновению религии те природные и социальные условия, в которых существовал неандерталец?

Обитали неандертальцы небольшими группами по 30–40 человек, занимались собирательством и охотой, вели кочевой образ жизни, но кочевали по достаточно ограниченной территории в поисках наиболее плодородных полей и богатых дичью лесных или лесостепных угодий. Знаменитые пещеры на юге Франции, в которых была впервые обнаружена наскальная живопись, позволяют с полной достоверностью утверждать, что посещались эти места и дополнялись свежими рисунками на протяжении многих поколений людей, которые явно принадлежали к одному или нескольким родственным племенам. Во главе каждой такой группы стоял вождь, который имел весьма ограниченные функции, чаще всего касающиеся охоты, поэтому в обыденной жизни племени его роль была невелика. Периодически случались столкновения с соседними племенами, что приводило к гибели в схватке или ранениям, которые в тяжелых условиях первобытной жизни оборачивались той же самой гибелью, только более мучительной. Смерть сопровождала неандертальца по пятам, да и продолжительность его жизни была невелика: большинство сохранившихся до наших дней черепов неандертальцев принадлежит 30-40-летним людям, а многие заканчивали свою жизнь и еще раньше – смерть в детском и юношеском возрасте была обычным событием.

Историкам бывает сложно реконструировать мышление человека, чья жизнь отделена от сегодняшних дней несколькими сотнями лет. Что же можно сказать о мышлении неандертальца, существование которого оказалось отделено настолько большим временным барьером, что выпало из исторической памяти человека современного типа на много тысячелетий? Судить о тех процессах, которые протекали в голове у неандертальца, мы можем по немногочисленным свидетельствам, сохранившимся до наших дней, причем надо учитывать, что такая реконструкция в любом случае является гипотетической. Итак, свидетельствами существования зачатков религии уже в эпоху неандертальцев являются:

1) наличие определенного похоронного обряда. Возможно, первичной функцией похорон являлась чисто утилитарная забота о гигиене местообитания, однако такая забота не была обязательной в случае кочующих племен, поэтому сохранившиеся погребения позволяют достоверно утверждать, что первобытный человек заботился о покойнике. Разумеется, на основании археологических данных восстановить погребальный обряд не представляется возможным, но сохранившиеся следы позволяют утверждать, что умершего хоронили в определенной позе (как правило, лицом на восток – навстречу поднимающемуся Солнцу), а место погребения посыпали красной охрой. Особое отношение к мертвым проявлялось в том, что первобытный человек верил в сохранение некой формы жизни после смерти, боялся вреда со стороны умерших членов племени и стремился этого не допустить с помощью проведения обрядов;

2) ритуальные наскальные изображения. На протяжении XX в. было обнаружено несколько подобных пещер, самой знаменитой из которых является пещера Ласко в Южной Франции. Первоначально исследователи предположили, что изображения животных и людей не несли дополнительной смысловой нагрузки, а являлись прообразом возникновения искусства. Но многочисленные насечки и углубления на рисунках животных позволили реконструировать тот обряд, который совершался в подобных пещерах и сохранился практически в неизменном виде до наших дней у аборигенов Австралии. Непосредственно перед охотой мужчины первобытного племени «разыгрывали» свои последующие действия, поражая нарисованных животных и тем самым обеспечивая себе удачу в настоящей охоте. Очевидно, в тех же пещерах происходили и примитивные обряды инициации (посвящения), которые должны были приобщить юношей к взрослой жизни. Только после совершения такого обряда эти юноши могли считаться взрослыми людьми, их биологический возраст имел к возрасту социальному лишь опосредованное отношение.

Несмотря на то что неандертальцы не являются прямыми предками человека, сходство зачатков их религиозных воззрений с обрядами и мифами первобытных племен Человека разумного несомненно. Из этих примитивных форм выросло все многообразие религиозных проявлений, которые существовали у первобытного человека и в дальнейшем оказались объединены в рамках уже сложившихся религий. В частности, некоторые черты первоначальных религиозных форм оказались сохранены у жителей Экваториальной Африки и аборигенов Австралии. Однако религиозность в примитивных обществах сводилась не только к выполняемым обрядам и ритуалам, но и к словесному сопровождению этих ритуалов – мифам.

У современного человека миф до сих пор выступает синонимом чего-то несбыточного и волшебного, реально не существующего. Эта точка зрения была впервые сформулирована философами эпохи Просвещения, создавшими культ науки, базирующейся на рациональности, с позиций которой сохранившиеся остатки древнегреческой мифологии, дошедшие большей частью в вольном пересказе античных авторов, являлись не заслуживающими доверия баснями и сказками. Знаменитый русский филолог В.Я. Пропп (1895–1970) в своей работе «Исторические корни волшебной сказки» рассматривает соотношение сказки и мифа и приходит к выводу, что сказкой является только миф, утративший свою функцию, т. е. переставший служить словесным сопровождением какого-либо ритуала или объяснять установленный социальный порядок. В примитивном обществе миф своей функции не теряет, он тесно связан с религиозными представлениями и ритуалами. Применительно к религиям Древнего мира сложно говорить о разработке стройных теологических (богословских) учений, поскольку основная часть религиозных воззрений, особенно распространенных в низших слоях населения, продолжала существовать в виде мифов. Мифы рассказывались родителями своим детям и так передавались от поколения к поколению. Чем дальше удалялись мифы от тех уходящих в прошлое обрядов, которые их когда-то породили, тем более несуразными и преувеличенными деталями постепенно они насыщались, превращаясь из формы религиозного чувства в развлекательный рассказ.

В наиболее кратком, но полном виде специфика первобытной мифологии представлена у американского исследователя первобытной религии и мифологии Самуэля Хука. Он выделяет следующие типы мифов:

1) обрядовый миф – вероятно, наиболее древняя форма мифа, родившаяся из словесного сопровождения ритуала и призванная объяснить непосвященным основные моменты происходящего действа. Первоначально ритуал сопровождался песнопениями и заклинаниями, которые позволяли усилить влияние выполняемых действий, имея призывающий или повелевающий характер. Постепенно отдельные выклики и магические формулы приобретали характер связного рассказа, комментирующего каждый шаг совершающегося обряда;

2) культовый миф. Он является разновидностью мифа обрядового, но связан с более развитой формой религиозного мышления, при котором рассказывание мифа не сопровождает ритуал, а служит способом пробуждения религиозных чувств в момент отмечания какого-либо праздника, имеющего сакральное значение. Культовый миф сохраняет историю племени или государственного образования, привязывая ее к определенной религии или культу отдельного божества;

3) этиологический миф (миф происхождения) – сравнительно поздний вариант мифа, получающий развитие в обществе, уже утратившем непосредственную связь с ритуальными практиками и пытающемся оправдать существование ритуала с помощью псевдоисторического или религиозного объяснения. Например, египетский миф об Осирисе и Изиде, вступающим в брак, несмотря на существующую между ними кровнородственную связь, является попыткой оправдать существование старинного обычая, согласно которому египетские фараоны брали в жены своих сестер;

4) эсхатологический миф (миф о конце света). Зарождение этого типа мифов обыкновенно связывается с иудаизмом, но содержатся религиозные взгляды о конце света уже в вавилонских мифах. Если в примитивном обществе господствует циклическое представление о протекании времени (это связано с тесной зависимостью первобытного человека от природы, подчиняющейся циклической смене времен года), то эсхатологический миф служит проявлением уже несколько иного отношения к времени – линейного. Линейное время, в отличие от циклического, не замыкается в круг и имеет четкую точку начала и, естественно, точку конца, к которому следует готовиться заранее. Именно этот миф лег в основу иудаизма, а впоследствии и христианства;

5) миф престижа. Он служит обычным для примитивных обществ способом подчеркнуть превосходство своего рода, племени или города над остальными путем приписывания божественного вмешательства в рождение героя или создание государства. Так, жители Афин всегда с гордостью подчеркивали, что их город носит свое название в честь богини Афины, явившейся его основательницей и распространяющей на этот город свою божественную защиту.

Религия Древнего Египта представляет собой крайне интересное для исследователей явление. Истоки его своеобразия заключаются в особенностях мировоззренческих взглядов различных народов, из которых складывался на протяжении столетий египетский этнос. Большое влияние на формирование архаичных древнеегипетских мифов оказали экологические параметры существования египетского государства: разливы Нила, служившие источником плодородия и процветания, и периоды засухи нашли свое отражение в сюжете борьбы Сета с Гором, сыном Осириса. Особенности становления древнеегипетского государства способствовали тому, что единой системы религиозных воззрений в Египте не существовало, а в каждом номе (отдельном районе) существовали свои верования и космогонические системы, основными из которых были гелиопольская и мемфисская.

Согласно гелиопольской версии источником возникновения явился Хаос (Нун) – Первозданный Океан, в котором однажды вдруг появился Атум – первоначальное божество. Устав от пребывания в одиночестве, Атум проглотил собственное семя и породил новое божество – Шу (бога воздуха), выплюнув его изо рта. Таким же образом он впоследствии создал Тефнут – богиню влаги и мирового порядка. Шуи Тефнут стали родителями Геба (бога земли) и Нут (богини неба), с возникновением которых произошло разделение первоначально единого мира на две составляющие половины. Чтобы прекратить постоянные ссоры между Гебом и Нут, остальные боги отделили твердь земную от тверди небесной, установив четкую иерархию между различными ступенями мироздания. В образовавшемся между землей и небом пространстве появилось место для людей, но периодически Геб и Нут все-таки сходились, результатом чего стало появление на свет еще четырех богов – Осириса, Исиды, Нефтиды и Сета, а также Нила, плодородных почв, дождя и других природных явлений, без которых нормальная жизнь людей была бы невозможна. Все перечисленные божества (за исключением Хаоса, который не персонифицирован) образуют Великую гелиопольскую Девятку богов, которая считалась официальным пантеоном Египта во время существования Древнего и Среднего Царства.

Мемфисская версия космогонических верований имеет некоторые отличия от гелиопольской. Так, создателем мира в ней предстает Птах, представляющий собой холм, возвышающийся посреди первозданного Хаоса, который по собственному желанию сначала делает самого себя богом, а потом задумывает сотворение мира, которое осуществляет путем произнесения имени создаваемого существа. Именно так (через произнесение имени) произошло рождение Атума, который становится помощником Птаха, принимая на себя часть его обязанностей – он создает остальных богов (тоже Девятку), а Птах с помощью слова вдыхает в них душу.

Самым важным элементом древнеегипетской религии, оказавшим большое влияние на все культуры, так или иначе соприкасавшиеся с Египтом, явился погребальный культ. Большую часть своей жизни египтянин должен был посвятить подготовке к переходу в иной мир, чему служило постоянное штудирование «Книги мертвых» – своего рода «путеводителя» души в мире мертвых – и строительство гробницы – безопасного хранилища для своего тела. Согласно верованиям древних египтян душа после смерти проходит через несколько ворот, попутно избегая различных опасностей – огненных водоемов, холмов, опасных чудовищ. Результатом этого путешествия становится попадание души умершего на судилище, которое осуществляет Великая Девятка богов. Представ перед ними, умерший должен произнести исповедь и перечислить весь список грехов, которые он не совершал в своей земной жизни (полный список состоял из 42 грехов). Знание о том, как избежать опасностей, что и кому из божеств говорить после попадания на посмертный суд, египтянин также получал из «Книги мертвых», представляющей собой набор священных текстов, окончательный вариант которых сложился в эпоху Нового Царства (XVI–XV вв. до н. э.).

Религиозные праздники представляли собой официально утвержденные церемонии и являлись важнейшей сферой жизни древнеегипетского общества. Принять участие в религиозном торжестве, воплощающем тот или иной мифологический сюжет, считал своим долгом любой египтянин, о чем сохранились соответствующие наблюдения Геродота. Историк, принадлежавший к совершенно иной культурной традиции, с удивлением и непониманием воспринимал сцены религиозных праздников, во время которых многочисленные толпы простых египтян поглощали огромные объемы мяса, участвовали в коллективных избиениях и оргиях, уподобляя себя героям соответствующих мифов. Однако официальные празднества скрывали за собой другую, тщательно охраняемую от посторонних сторону древнеегипетской религии – тайные мистерии, к которым допускались лишь посвященные жрецы. Участвуя в театрализованных постановках, воплощающих мифы о Горе и Исиде, о гибели Осириса и др., жрецы тем самым совершали обряд инициации, позволяющий получить сокровенные знания об устройстве мироздания. Постепенно, начиная от эпохи персидского владычества и династии Птолемеев, элементы мистериальных культов стали открываться массовой публике, получив популярность в Малой Азии, Греции и Риме.

Сложность исследования религии шумеров – автохтонного (коренного) населения Междуречья в IV–III тысячелетиях до н. э. – заключается в том, что сохранившиеся до наших дней мифы и сведения о религиозных ритуалах трудно очистить от более поздних семитских наслоений. Реконструированные на основе сохранившихся глиняных табличек и сравнительного этнографического материала шумерские мифы распадаются на три основные группы :

Мифы о сотворении мира;
- о создании человека;
- о Всемирном Потопе.

Миф о сотворении мира. Характерной чертой, роднящей шумерские космологические мифы с аналогичными представлениями других ближневосточных народов, является отсутствие понятия «небытие». Мир никогда не создается из пустоты, его создание всегда является лишь упорядочиванием первозданного хаоса. Согласно шумерским мифам первоначально Вселенная представляла собой гору, в которой неразрывно сливались земля (богиня Ки) и небо (бог Ану). Актом сотворения мира можно считать разделение неба и земли и образование между ними прослойки, состоящей из воздуха. Верховным богом шумерского пантеона был Энлиль (хотя историю его происхождения сохранившиеся мифы до нас не доносят), первоначально почитавшийся в качестве грозного повелителя ветров, способных пригнать грозовые тучи и тем самым подвергнуть страну угрозе наводнения. Другие божества, принадлежавшие к верхушке шумерского пантеона, – Ану и Эа – считались помощниками Энлиля. Ану олицетворял собой небо, а Эа, особенно почитавшийся приморскими общинами рыбаков и изображавшийся в виде рыбы, очевидно, был покровителем моря и окультуривающей деятельности человека.

Миф о сотворении человека. Человек создается для того, чтобы служить богам, заслуга его создания принадлежит богу мудрости Энки, к которому остальные боги являются с жалобой на то, что некому услужить им и подать вино. Вняв просьбам богов, Энки берет глину из источника со сладкой водой и лепит из нее человека, причем удается ему это только с седьмой попытки – предшествующие существа получаются чересчур неприспособленными для жизни. Но даже созданный в итоге человек остается слишком слабым и бессильным по сравнению с могучими богами – такими, вероятно, и осознавали себя древние обитатели Междуречья по сравнению с безжалостными силами природы (наводнениями и ураганами), вторгавшимися в их жизнь.

Миф о Всемирном Потопе. Это миф свойственен в той или иной мере практически всем народам, населяющим земной шар, но для шумеров он имел особое значение. В отличие от египтян, для которых разливы Нила, приносящие благодатный ил, являлись источником процветания и благополучия, обитатели Междуречья опасались наводнений Тигра и Евфрата, которые размывали посевы и обрекали людей на голодную смерть. Суть мифа заключается в том, что боги, опасающиеся усиления людей, замышляют покончить с ними с помощью наводнения. Но бог Энки решает спасти одного царя по имени Сипарра и открывает ему тайну будущего потопа. Царь успевает построить ковчег, благодаря чему спасается от неминуемой гибели, а его потомки заново заселяют освобожденную от остальных людей землю. Позже этот миф практически в первозданном виде вошел в библейский текст, став историей спасения Ноя и его сыновей.

В поздней вавилонской мифологии (III–I тысячелетия до н. э.), дошедшей до нашего времени в более сохранившемся виде, история Всемирного потопа становится частью похождений Гильгамеша, который может считаться основным героем и персонажем вавилонских мифов, хотя упоминается в качестве исторического персонажа уже в шумерских текстах. Именно в мифе о Гильгамеше отчетливо проявляется тема смерти и бессмертия: Гильгамеш, у которого умирает лучший друг Энкиду, неожиданно осознает бренность своего существования и отправляется в странствия, пытаясь завладеть эликсиром бессмертия. Преодолев все попадавшиеся ему на пути препятствия и добравшись до Утнапиштима – единственного человека, сумевшего обмануть смерть и обрести вечную жизнь, Гильгамеш получает от него искомый эликсир, но обрести бессмертие ему не удается – эликсир уносят змеи, а сам герой остается сидеть на берегу водоема, лишенный иллюзий относительно своего существования.

У вавилонян же можно засвидетельствовать наличие магических и гадательных обрядов. До наших дней дошли глиняные таблички с текстами заговоров, относящихся как к народной медицине, так и к черной магии, призванной навредить определенному человеку. В Вавилоне существовала и специальная коллегия гадателей (бару), которые предсказывали будущее по полетам птиц, по форме масляных пятен на поверхности воды, но чаще всего – по внутренностям ритуально умерщвленных животных. Впоследствии эти способы гаданий были широко распространены во всем Средиземноморье, особенно в Греции, Риме и Северной Африке. Религия древних обитателей Междуречья – шумеров и вавилонян – не канула в Лету вместе с этими народами и оказалась воспринята их наследниками. Немало мифов было заимствовано иудаизмом , а представление о вавилонянах как хранителях глубокой мудрости сохранилось вплоть до греческих времен: считалось, что знаменитый греческий философ Пифагор принес именно из Вавилона тайные знания об устройстве мироздания.

4. Религия Древнего Ирана (маздаизм)

Древнеиранские племена отделились от индоевропейского корня во II тысячелетии до н. э., поэтому в позднейших слоях иранской религии сохранились остатки религиозных воззрений, свойственных всем индоевропейским племенам, например культа умерших предков. Вместе с тем можно говорить о существовании особой иранской религии – маздаизма, священной книгой которого является Авеста – ее составление датируется VI в. до н. э. Легендарным автором Авесты в маздаизме считается пророк Заратуштра, благодаря чему и вся религия иногда называется зороастризмом. Впрочем, относительно Авесты, как и относительно многих других священных книг, можно сказать, что складывалась она на протяжении нескольких столетий. Если древнейшая ее часть (Ясну), представляющая собой сборник молитв и гимнов, действительно относится к VI в. до н. э., то другие части, являющиеся комментариями и дополнениями, составлялись вплоть до VII в.
Ключевая идея маздаизма состоит в дуалистичном (двойственном) понимании мира как сочетания черного и белого начал. Олицетворением белого начала и соответственно главным богом иранского пантеона являлся Ахурамазда (Ормузд), которому противостояло божество тьмы – Ариман (его имя в священных текстах практически не упоминается или заменяется эпитетами). Оба бога изначально равноправны, они участвуют в процессе сотворения мира, но область их деятельности различна: Ахурамазда создает добро, красоту, пользу для человека; Ариман – зло, ложь, болезни и смерть. Сосуществование двух верховных богов нельзя назвать мирным, между ними ведется постоянная борьба, в которой участвуют божества более низкого порядка: изеды – со стороны добра и дэвы – со стороны зла.

Такой резкий дуализм светлого и темного начал, составляющий основную мысль Авесты и всего маздаизма, представляет собой явление, для древних религий весьма необычное. Его не было в религиях Китая, Японии, Индии, слабо заметен он в религиях Египта и Двуречья. Своим столь подчеркнутым дуализмом иранская религия выделяется чуть не из всех религий мира.

Каковы корни, каково происхождение этого дуализма? Об этом много писали, но вопрос до сих пор не вполне ясен. Высказывалась мысль, что в дуализме Авесты отразились контрасты природы Ирана: благодатные земли оазисов и грозные стихийные силы, наводнения, землетрясения, песчаные бури пустыни* . В таком объяснении есть какая-то доля истины, однако сводить все к одним природным контрастам, конечно, нельзя: ведь подобные контрасты известны в очень многих странах, но они не породили больше нигде такого дуализма, как в маздаистской религии. Другие ученые предполагают, что в основе дуалистического учения Авесты, в основе антагонизма Агура-Мазда - Ангра-Майнью лежит глубоко архаическая, первобытно-дуалистическая мифология, возводимая к мифу о братьях-близнецах. Эта мысль высказывалась еще Эдуардом Тэйлором. Советские ученые А. М. Золотарев, С. П. Толстов, соглашаясь с ним, видят корни самой дуалистической мифологии в дуально-экзогамной организации первобытного общества. Возможно, что какие-то отдаленные остатки этой первобытной мифологии влились в дуалистическую систему маздаизма, но это предположение не разъясняет ее происхождения: ведь в древнюю индо-иранскую (общеарийскую) эпоху еще не существовало дуализма света и тьмы, он, видимо, развился уже на иранской почве самостоятельно.

* (См. Хрисанф, архимандрит. Религии Древнего мира, т. I. Спб., 1873, стр. 489.)

Наиболее правдоподобно, даже бесспорно, то, что в дуализме Авесты отразились прежде всего антагонизм и вражда между оседлыми земледельческими племенами и кочевниками-скотоводами. Первоначально это была, вероятно, рознь между близко родственными, но уже различавшимися по хозяйственному укладу группами племен: иранцами, перешедшими к оседлости и земледелию, и индо-арийцами, дольше сохранившими скотоводческий уклад. Рознь эта и приняла форму борьбы между поклонниками агуров (иранцы) и почитателями дэвов (индийцы). В дальнейшем жителям Ирана, особенно Восточного, приходилось вести упорную борьбу со степными среднеазиатскими племенами, постоянно на них нападавшими. Вот этот-то вековой конфликт оседло-земледельческого и кочевого скотоводческого укладов, взаимно дополнявших друг друга, и нашел отражение в виде образов братьев-близнецов и вековечных врагов Агура-Мазды и Ангра-Майнью.

В самой Авесте содержатся ясные на это указания. В 1-м фаргарде (главе) Вендидада сам Агура-Мазда в беседе с пророком Заратуштрой перечисляет созданные им страны и города: это все области земледельческого Ирана* . В 3-м фаргарде Агура-Мазда отвечает на вопрос: какие места на земле самые лучшие? Такими оказываются те места, где есть пашни, посевы, оседлые поселения. На вопрос: "В чем зерно маздаистской религии?" - Агура-Мазда отвечает так: "Когда хорошо возделывается хлеб; кто сеет хлеб, тот возделывает Аша (Аша в Авесте - царство света и правды), тот ведет вперед маздаистскую религию"** . Интересно также упоминание в 19-м фаргарде, что Ангра-Майнью вторгся из северных стран, то есть из степей Средней Азии, которые как раз и находятся к северу от Ирана. В Виспереде говорится, что дэвы обитают в Мазендране, то есть на границе опять-таки сред-неазиатских степей*** .

* ("Bibliothèque orientale", t. 2, p. 113-115.)
** ("Avesta, die heiligen Bücher...", S. 329.)
*** (Fr. Spiegel. Commentar über das Avesta, 1864, S. 242; "Bibliothèque orientale", t. 2, p. 110.)

Культовая составляющая маздаизма была выражена очень четко: жрецы обладали монополией на совершение всех религиозных ритуалов, к которым в первую очередь относились обряды принесения в жертву, поддержания огня и погребальные обряды. О человеческих жертвоприношениях сохранившиеся источники не сообщают, зато известно, что приносился в жертву домашний скот. Количество и размер жертвоприношения зависели от богатства дарителя и от важности решаемого вопроса. Обряд поддержания огня служил для сохранения огня в очаге, поскольку от этого, по представлениям маздаистов, зависело благосостояние семьи и самочувствие всех ее членов. Если огонь в семейном очаге все-таки угасал, то члены семьи должны были пройти обряды очищения, необходимые для избежания нависшей над ними угрозы смерти. Смерть – порождение Аримана – и все, что с ней связано, считались в маздаизме нечистыми, поэтому требовалось избегать любого соприкосновения с трупом. Чтобы не осквернять мертвым телом ни одну из священных стихий (землю, огонь или воду), персы строили специальные башни (дакмы), на верхушках которых размещали тела умерших, делая их пищей для стервятников.

Суть этических взглядов маздаистов состоит в следовании установленным нормам, соблюдении ритуальной чистоты и избегании нечистого, поэтому и самые страшные грехи, которые может совершить адепт этой религии, представляют собой неправильное погребение трупа (сожжение в огне), использование падали в процессе приготовления пищи и противоестественную половую страсть.

Судьба маздаизма изобиловала многочисленными поворотами: успев побывать государственной религией во время правления династии Сасанидов (III–VII вв.) и послужив источником взглядов для возникновения раннехристианской секты манихеев, он долгое время изгонялся сторонниками ислама из своих исконных мест. В настоящее время большая часть сторонников маздаизма проживает в Западной Индии и только немногочисленные общины сумели сохранить свое местоположение на территории современного Ирана.

Древнегреческая религия заметно отличается своей сложностью от тех представлений, которые складываются о ней у обычного читателя на основе знакомства с адаптированными вариантами греческих мифов. В своем становлении комплекс религиозных представлений, свойственных древним грекам, прошел несколько стадий, связанных с изменением социального устройства и самого народа – носителя этих представлений.

Минойская эпоха (III–II тысячелетия до н. э.). Греки отделились от индоевропейского корня и заняли принадлежащую им ныне территорию лишь во II тысячелетии до н. э., придя на смену другой, более древней и развитой культуре. Иероглифическое письмо, сохранившееся от этой эпохи (которую принято называть минойской), до сих пор полностью не расшифровано, поэтому о религиозных представлениях предшественников греков, обитавших на Крите и полуострове Пелопоннес, можно судить лишь по сохранившимся в религии уже самих греков пережиткам. Боги у обитателей Крита носили зооморфный (звероподобный) характер: они изображались в виде зверей и птиц, следствием чего и явился, очевидно, миф о Минотавре – существе, обладавшем телом человека и головой быка. Интересно, что большинство дошедших до нас сведений относится к божествам женского пола, в то время как мужские божества либо присутствовали в минойской религии на втором плане, либо связанные с ними ритуалы были окутаны покровом тайны, не допускавшим излишних высказываний. Широко распространены были и земледельческие культы – именно у местных обителей греки позднейшей эпохи позаимствовали представления об умирающем и вновь воскресающем божестве, смерть и возрождение которого символизировали восстановление природы после периода засухи.

Микенская эпоха (XV–XIII вв. до н. э.). Именно эта религия оказалась сохранена в древнейшей из дошедших до нас греческих эпических поэм – «Илиаде» Гомера. Несмотря на политическую раздробленность, греки в этот период сумели сохранить культурное единство, восходящее к общим индоевропейским корням, интегрировав в существовавшие у них религиозные представления отдельные элементы религии местного населения. Главным божеством греков в этот период, насколько можно судить по сохранившимся источникам, был Посейдон, выполнявший не только функцию повелителя морей, которую ему приписали греки классической эпохи, но и распоряжавшийся сушей. В сохранившихся источниках упоминается и Зевс, само имя которого носит индоевропейское происхождение (Zeus = deus , т. е. в буквальном смысле это не имя, а эпитет, означающий принадлежность божеству), но он явно играет подчиненную роль. Другим значимым божеством микенской эпохи является Афина, но не в более привычной нам ипостаси богини мудрости, а в качестве богини-покровительницы, распространяющей свое покровительство на отдельные аристократические роды или целые города.

Относительно культовой составляющей можно сказать, что жертвоприношения в микенской Греции выступали обычным атрибутом любого религиозного празднества, но приносили в жертву не пленников, а домашний скот (чаще всего быков), причем количество приносимых в жертву животных могло быть весьма значительным. Осуществляли жертвоприношения специальные жрецы и жрицы, хотя специальных храмов, посвященных отдельным богам, микенские греки не строили. Святилищами обыкновенно выступали жертвенники в священных местах или оракулы, в которых воля бога провозглашалась устами впадающих в мистический транс верховных жрецов.

Классическая эпоха (IX–IV вв. до н. э.). Вторжение в Грецию в XII в. до н. э. дорийских племен, принадлежавших к другой ветви индоевропейских народов, повлекло за собой культурный упадок, который получил в исследовательской литературе название «темных веков». Получившаяся в результате очередного синтеза религия приобрела общегреческое значение, оформившись в виде целостного пантеона богов во главе с Зевсом. Все боги, почитавшиеся в отдельных областях Греции (Гера, Дионис) или носящие заимствованный характер (Аполлон, Артемида), вошли в божественный пантеон на правах детей или братьев Зевса.

В произведении древнегреческого поэта Гесиода (VIII в. до н. э.) «Теология» («Происхождение богов») представлена целостная картина сотворения мира. Мир не создан из ничего, он получился в результате упорядочивания первозданного Хаоса и возникновения нескольких божеств – Геи (земли), Тартара (подземного царства) и Эроса (животворящей силы). Гея, породив Урана (небо), вступает с ним в брак и становится матерью старшего поколения богов – титанов во главе с Кроном. Крон свергает своего отца и, пытаясь избежать подобной же судьбы, пожирает своих детей, которых ему рожает все та же Гея. Греки эллинистической эпохи, пытаясь рационально осмыслить этот миф, соотносили имя бога Крона со словом hronos – время, утверждая, что в аллегорической форме их предки пытались выказать следующую мысль: время безжалостно по отношению к своим собственным детям – людям. Крона, согласно предсказанию, свергает с престола и отправляет в Тартар собственный сын Зевс, который становится повелителем суши, отдавая своим братьям во владения другие сферы: Посейдону– море, Аиду – подземное царство. В классической Греции Зевс выступает в качестве верховного бога, сохраняя присущую ему еще у индоевропейцев функцию бога-громовержца, повелителя грозы и бури. Изменяются функции некоторых других богов: Гера из богини-воительницы становится женой Зевса и покровительницей семейного очага; детьми Зевса и покровителями соответственно искусства и охоты становятся Аполлон и Артемида, имеющие малоазийское происхождение.

Другим нововведением классической эпохи становится появление культа героев, к которым возводили свое происхождение отдельные аристократические роды, точнее говоря, подобные культы существовали и раньше, но теперь они начинают соотноситься с божественным пантеоном. Герои приобретают статус полубогов, становясь детьми Зевса от связей со смертными женщинами, а самым великим из них, без сомнения, провозглашается Геракл, к которому возводили свой род цари Спарты, Македонии и некоторых других областей Греции. Более частным проявлением этого культа служили почести, воздаваемые победителям Олимпийских игр в их родных городах: победившему атлету на средства горожан сооружалась статуя и обеспечивалось пожизненное пропитание, а некоторые из них после смерти становились и покровителями собственного города, приобретая полубожественный статус.

Эпоха эллинизма, начавшаяся победоносным завоеванием Александром Македонским Персии и Египта, внесла свои новшества в греческую религию: на исконно греческой территории утверждаются культы пришлых божеств – Исиды, Амона-Ра, Адониса. Знаки почтения по отношению к царю окрашиваются религиозным чувством, в чем также можно увидеть восточное влияние: происходит обожествление фигуры царя, чего греки предшествующих эпох вряд ли могли себе представить. В таком видоизмененном виде, подвергаясь насмешкам со стороны писателей (Лукиан) и нападкам со стороны раннехристианских мыслителей (Тертуллиан), греческая религия дожила до распада Римской империи, после чего ее следы теряются.

6. Религия Древнего Рима

Несмотря на общее индоевропейское происхождение и на то, что римляне сами утверждали тождественность своих богов греческих аналогам (Юпитера – Зевсу, Юноны – Гере, Марса – Аресу), их религия имела свои особенности, порожденные спецификой возникновения римского государства и его развития. Характерными чертами римской религии являются:

1) тесная связь религии и государства , проявляющаяся во всех сферах религиозной практики. Многие религиозные празднества, первоначально носившие родовой или семейный характер, позднее приобретали государственное значение и служили официальными государственными мероприятиями. Не менее характерно и положение жрецов, которые не выделялись в отдельную категорию населения (как это было, например, в классической Греции), а являлись государственными служащими. В качестве таковых жрецы-авгуры, занимавшиеся гаданиями на внутренностях животных, обязательно прикреплялись к отдельным легионам римской армии, чтобы выбирать наилучшее время для проведения сражений и предсказывать их результат. Другим следствием этой связи было отсутствие мистерий, распространенных в Греции: римская религия периода республики носила сугубо рациональный характер, исключающий возможность проявления неистовства и исступления.

Несмотря на то что жрецы не отличались по своим имущественным правам от обычных граждан, существовало несколько жреческих коллегий, члены которых первоначально группировались вокруг отдельного рода, а потом стали избираться. Наиболее почетными из жреческих коллегий были понтифики, авгуры и весталки. В обязанности понтификов входило следить за соблюдением календаря и ходом проведения религиозных праздников. Авгуры являлись официальными гадателями, дававшими советы должностным лицам Римской республики. Весталки (жрицы богини Весты) были представительницами наиболее знатных фамилий, дававшими обет целомудрия и посвящавшими себя богине Весте;

2) смешанный характер самой римской религии.

Пантеон - не только «храм всех богов», это и все «население» небожителей одной политеистической религии. Боги греческого пантеона чинно жили семьями, а у римлян - более безалаберно. Первые римские боги, такие, как Флора, Помона, Сатурн, Вулкан, вначале даже не изображались в человеческом облике.

Пантеон римских богов подразделялся на четыре основные группы:

а) исконные боги римлян (Юпитер, Юнона, лары – боги-покровители домашнего очага);
б) боги, заимствованные из культов других италийских племен на раннем этапе существования римского государства, когда подчиненные Риму племена добавляли своих богов в государственный культ;
в) боги, заимствованные из греческой религии уже в эпоху эллинизма;
г) персонифицированные философские понятия (счастье – Fortuna , справедливость – Justitia и т. д.), которым воздвигались храмы и в честь которых проводились государственные празднества в эпоху Римской империи.

Первоначальная религия римлян включала в себя поклонение ларам – божествам дома или отдельной семьи; это были своеобразные духи-хранители, призванные блюсти семейный очаг и беречь членов семьи от возможных опасностей. Из общих для индоевропейцев (к которым принадлежали сами римляне) богов наиболее четко прослеживается существование Юпитера – верховного бога римского пантеона, игравшего роль бога-громовержца, покровителя грозы и мужских союзов.

Значительную роль в формировании римской религии сыграла вера этрусков – племени неясного происхождения, проживавшего на территории Южной и Центральной Италии еще до прихода туда римлян. Поселившись на окультуренных этрусками территориях и подчинив коренное население своему господству, римляне подпали под культурное влияние более высокоразвитого народа, что не замедлило сказаться на характере их религии. Так, изначально римское представление о загробном мире как царстве мучений и страданий оказалось смешано с присущей этрускам верой в «Сады блаженных», куда попадают после смерти те, кто заслужил это право своей жизнью. Марс, в официальном римском пантеоне выполнявший функцию бога войны, первоначально являлся верховным богом одного из италийских племен, получившим узкую специализацию лишь в процессе приобщения к союзу племен, управлявшему римлянами.

Интересно, что жертвоприношения, хотя и сохранялись в римском обществе на всем протяжении существования государства, но имели гораздо более скромный характер: вместо голов скота жертвовались головки чеснока или сухие рыбешки. Ритуальное умерщвление животных применялось лишь при гадании, когда специально обученные жрецы изучали внутренности убитого животного с целью получить ответ на заранее заданный вопрос. Система гаданий имела разветвленный характер и практиковалась при решении практически любого вопроса, имевшего важное политическое значение (поход, строительство нового города, избрание консулов и т. д.). Наиболее распространенными способами гаданий были ауспиции (предсказания по полету птиц) и гаруспиции (предсказания по виду внутренностей убитых животных), также заимствованные римлянами от этрусков.

Большую роль в религиозной жизни римского общества играли частные культы, объединявшие, как правило, представителей одного рода. В качестве объекта поклонения выступал легендарный родоначальник того или иного рода (например, Асканий-Юл у рода Юлиев), зачастую приобретавший божественные черты и перемещавшийся в государственный пантеон богов: так произошло с богом Фавном, в рамках римского пантеона отвечавшим за луга и поля, но первоначально являвшийся родовым богом рода Фабиев. В дальнейшем практика поклонения отдельному богу-покровителю распространилась и на профессиональные союзы, каждый из которых обрел свое божество.

Характерной чертой римской религии является скрупулезность в составлении списка почитаемых богов и тщательное расписывание осуществляемых ими функций. Каждая черта человеческого характера, каждое постоянно совершаемое действие имело своего бога-покровителя: известно, например, что в римском пантеоне за створки дверей, замок и дверные петли отвечали три различных бога.

Значительные изменения в римской религии оказались связаны с проникновением в замкнутый мир римской общины чужеродных влияний. Эпоха эллинизма привнесла в религиозные представления римлян большое количество новых богов греческого происхождения и изменила само отношение представителей римского общества к способам проявления религиозных чувств. Так, в III в. в Риме начинают строиться государственные храмы, посвященные отдельным богам, и воздвигаться их статуи. Следующий за этим всплеск религиозных инноваций был порожден расширением Римской империи далеко на Восток, что привело к проникновению на территорию Рима культов восточных божеств – Исиды (малоазийская богиня) и Гермеса Трисмегиста (божество смешанного греко-египетского происхождения). Широкое распространение этих культов, имевших мистериально-экстатический характер, поставило под угрозу существование официального римского пантеона, но окончательный удар римской религии был нанесен возникновением христианства. Отчаянная попытка императора Юлиана (ум. 363), получившего от христиан прозвище Отступник, восстановить на территории империи почитание традиционных римских богов носила поверхностный характер и оказалась забытой сразу после его гибели.

7. Религия народов Центральной Америки

Сведения, сохранившиеся до наших дней, о религии американских племен носят отрывочный характер и к тому же принадлежат перу посторонних, зачастую враждебно настроенных наблюдателей. Наиболее разработанными были религиозные представления трех культурных центров: майя (полуостров Юкатан), ацтеков (Центральная Мексика) и инков (западное побережье Южной Америки).

Во главе пантеона божеств, общее количество которых было весьма многочисленным, стоял бог Итцамна, являвшийся, по всей вероятности, родовым богом высшего сословия общества майя. Именно Итцамна являлся создателем мира и творцом человека. Другим богом, аналогии существованию которого находят в религии ацтеков, был Кукулкан – получеловек-полузмея, воплощение мудрости, но одновременно хитрости и изворотливости.

Мир, по представлениям индейцев майя, создавался много раз и каждый раз уничтожался всемирными потопами, насылаемыми богами на людей за их провинности и отсутствие должного почтения по отношению к верховному божеству. Создание человека также не явилось единичным актом, окончательному творению предшествовали несколько неудачных попыток. Сначала Итцамна пробовал создать людей из дерева, но деревянные люди случайно сгорели от огня, который бог хотел подарить своим созданиям. В следующий раз он попробовал вылепить людей из глины, но забыл их обжечь, в результате чего глиняные люди были смыты дождем. Только третья попытка оказалась удачной – созданные из кукурузной муки люди получились достаточно жизнеспособными, для того чтобы существовать на земле. В основе этого мифа лежат земледельческие культы, ведь кукуруза и являлась основным продуктом питания, от которого зависело существование племени.

Помимо примитивных культов плодородия, суть которых состояла в пожертвованиях богам части урожая в надежде на их заботу об урожая следующем, у майя существовали и государственные культы. Археологические раскопки свидетельствуют, что в центральных городах майя (Майяпан, Чичен-Ица) располагались многочисленные ступенчатые храмы, на плоских верхушках которых осуществлялись жертвоприношения, нередко и человеческие.

Религиозный пантеон ацтеков имел сложный характер, что, вероятно, объяснялось особенностями складывания их государства из нескольких племен, верховные боги которых и составили наиболее почитаемую ацтеками триаду богов. Во главе этой триады находился Кетцалькоатль («оперенный Змей»), попутно выполнявший функцию культурного героя: считалось, что именно он дал людям письменность и научил навыкам обработки земли. Изображался Кетцалькоатль в виде старика с длинной белой бородой. Именно это обстоятельство значительно облегчило в XVI в. конкистадорам процесс завоевания империи ацтеков, поскольку одним из наиболее популярных мифов у индейцев был миф о том, что Кетцалькоатль не умер, а отплыл на чудесной лодке в море, пообещав когда-нибудь вернуться и отблагодарить своих подданных за ожидание. Прибытие из-за моря белых людей, многие из которых к тому же носили бороды, было первоначально воспринято ацтеками в качестве исполнения давнего обещания, данного Кетцалькоатлем.

Уступал предыдущему в силе, но превосходил его жестокостью другой бог – Тецкатлипока – воплощение солнца в его палящей и обжигающей ипостаси. Этот бог требовал обязательных человеческих жертвоприношений, которые и совершались в его честь во время всех религиозных праздников, причем количество людей, приносимых в жертву, могло исчисляться сотнями. Третий бог ацтекского пантеона – Уитцилопочтли – имел земледельческое происхождение, но парадоксальным образом он также трансформировался в «любителя» человеческих жертв. С целью удовлетворения потребностей прожорливых божеств и их многочисленных жрецов ацтекскому государству приходило вести жестокие войны с соседними племенами не ради завоевания новых земель или богатств, а исключительно ради пленных, которые и приносились в жертву. С.А. Токарев приводит любопытный факт: между ацтеками и соседними племенами заключался договор о периодическом возобновлении войны, дабы пленников хватало для участия в кровавых церемониях.

Несмотря на то что инкское государство было грозным и могущественным, само племя инков было сравнительно немногочисленным, а основное население государства составляли покоренные инками племена. Глава государства одновременно был и верховным жрецом, поэтому государственный пантеон совмещал в себе божеств отдельных племен, подчинявшихся инкам, и являлся достаточно искусственным образованием, которому поклонялись лишь во время официальных церемоний, обходясь в повседневной жизни богами собственного племени.

К наиболее почитаемым божествам относились Пачакамак и Пачамама (и их аналоги в племенных пантеонах), связанные с культами плодородия и выступающие олицетворением природных факторов, способствующих хорошему урожаю, – дождя, солнца, земли и т. д. Существовали у инков и человеческие жертвоприношения, но число пленников, приносимых в жертву, было невелико, а само количество жертвоприношений жестко регламентировалось и связывалось лишь с особо значимыми событиями, например восшествием нового правителя на престол.